Что такое разум человека? Удивительный мир, созданный разумом человека. Функции ума, разума и чувств Что человеческий разум
Для того чтобы понять, чем ум отличается от разума, необходимо разобраться с определениями этих понятий. Ум – это индивидуальные свойства к аналитическим и познавательным способностям. Разум – это нечто большее, он является наивысшим типом мышления человека. Разум подразумевает под собой все сферы жизни, включая духовную сферу.
Разница между умом и разумом
Разум является более высоким явлением, нежели ум. Их функции похожи. Свойства ума таковы, что человек принимает приятные для него вещи и отвергает неприятные. Разум тоже способен отвергать и принимать, но его критерии выбора сводятся не к тому, что приятно, а что нет, а к тому, что для человека хорошо, а что может быть плохо или опасно. Таким образом, разум более дальновидный. Он определяет пользу и вред для человека, не основываясь на его желаниях.
Получается, что ум является как бы рабом чувств. Ум подсказывает человеку, что поступив определенным образом, он будет счастлив. Достижение счастья – это высшее благо. Для разума истина стоит выше . Отличия ума и разума заключаются также в том, что принимать, накапливать и анализировать информацию извне разуму, в отличие от ума, помогает и духовное начало.
Еще одной разницей между умом и разумом является то, что умным человек может быть в одном направлении или в нескольких, а разум распространяется на все сферы жизни. Умный человек может быть прекрасным специалистом в определенной области или нескольких областях, но при этом он необязательно будет разумным человеком.
Разум связан с сердцем. Их связь рождает мудрость. Одним из важных проявлений разума можно назвать интуицию. Она подсказывает, как стоит поступить, основываясь не на сиюминутных желаниях, а на истинных потребностях человека. В то время как ум, наоборот, старается всячески подавить внутренний голос человека, не прислушиваясь к его интуиции.
РАЗУМ – философская категория, выражающая высший тип мыслительной деятельности, противопоставляемый рассудку . Различение разума и рассудка как двух «способностей души» намечается уже в античной философии: если рассудок как низшая форма мышления познает относительное, земное и конечное, то разум направляет на постижение абсолютного, божественного и бесконечного. Выделение разума как более высокой по сравнению с рассудком ступени познания четко осуществлялось в философии Возрождения у Николая Кузанского и Дж.Бруно, будучи связываемо ими со способностью разума постигать единство противоположностей, которые разводит рассудок.
Наиболее детальную разработку представление о двух уровнях мыслительной деятельности в понятиях разума и рассудка получает в немецкой классической философии – в первую очередь у Канта и Гегеля. Согласно Канту, «всякое наше знание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме» (Кант И. Соч. в 6 т. М., 1964, с. 340). В отличие от «конечного» рассудка, ограниченного в своих познавательных возможностях чувственно данным материалом, на который накладываются априорные формы рассудка, мышлению на его высшей стадии разума свойственно стремление к выходу за пределы заданного возможностями чувственного созерцания «конечного» опыта, к поиску безусловных оснований познания, к постижению абсолютного. Стремление к этой цели необходимо заложено, по Канту, в самой сущности мышления, однако ее реальное достижение невозможно, и, пытаясь все-таки достичь ее, разум впадает в неразрешимые противоречия – антиномии. Разум, согласно Канту, может, т.о., выполнять только регулятивную функцию поиска недостижимых предельных оснований познания, попытки реализации которой призваны приводить к выявлению принципиальной ограниченности познания сферой «явлений» и недоступности для него «вещей в себе». «Конститутивная» же, по терминологии Канта, функция реального познания в пределах «конечного» опыта остается за рассудком. Кант, т.о., не просто констатирует наличие разума как некоторой познавательной установки, он осуществляет критическую рефлексию по отношению к этой установке. «Вещь в себе» можно помыслить, но ее нельзя познать в том смысле, какой вкладывает в это понятие Кант, для которого идеалом теоретического познания выступают концептуальные конструкции математики и точного естествознания.
Смысл этого учения Канта о неосуществимости претензий на постижение «вещей в себе» зачастую сводился к агностицизму, рассматриваемому как неоправданное принижение познавательных способностей человека. Между тем Кант отнюдь не отрицал возможностей неограниченного освоения все новых слоев реальности в практической и теоретической деятельности человека. Однако Кант исходит из того, что такое прогрессирующее освоение всегда происходит в рамках опыта, т.е. взаимодействия человека с объемлющим его миром, которое носит всегда «конечный» характер, не может по определению исчерпать реальность этого мира. Поэтому теоретическое сознание человека не в состоянии занять некую абсолютную позицию «вненаходимости» по отношению к реальности объемлющего человека мира, в принципе превышающего возможности его любого рационального объективирующего моделирования, как это происходит в артикулируемых и тем самым контролируемых сознанием понятийных конструкциях математики и точного естествознания. Кантовский агностицизм в отношении разума несет в себе очень мощную антидогматическую направленность против всяких попыток построения законченной в своих исходных предпосылках и основаниях «закрытой» теоретической картины реальности мира в целом, каким бы конкретным содержанием эта картина не наполнялась.
Продолжая традицию различения разума и рассудка, Гегель существенно пересматривает оценку разума. Если Кант, по мнению Гегеля, преимущественно «философ рассудка», то у Гегеля понятие разума становится важнейшим компонентом его системы. Гегель исходит из того, что следует преодолеть кантовское представление об ограничении позитивных функций познания рамками рассудка как «конечного» мышления. В отличие от Канта, Гегель считает, что, именно достигая стадии разума, мышление в полной мере реализует свои конструктивные способности, выступая как свободная, не связанная какими-либо внешними ограничениями спонтанная активность духа. Пределы мышления, по Гегелю, не вне мышления, т.е. в опыте, созерцании, в преднайденности объекта, а внутри мышления – в его недостаточной активности. Подход к мышлению как формальной лишь деятельности по систематизации данного извне материала, свойственный для рассудка, преодолевается, с точки зрения Гегеля, на стадии разума, когда мышление делает своим предметом свои собственные формы, и преодолевая их узость, абстрактность, односторонность, вырабатывает свое собственное имманентное мышлению идеальное содержание – «идеализированный предмет». Тем самым оно формирует то «разумное» или «конкретное понятие», которое, по Гегелю, следует четко отличать от рассудочных определений мысли, выражающих лишь абстрактную всеобщность (см. Восхождение от абстрактного к конкретному ). Внутренним стимулом работы разума для Гегеля выступает диалектика познания, заключающаяся в обнаружении абстрактности и конечности преднайденных определений мысли, которая проявляется в их противоречивости. Разумность мышления выражается в его способности снять эту противоречивость на более высоком уровне содержания, в котором, в свою очередь, обнаруживаются внутренние противоречия, являющиеся источником дальнейшего развития.
Итак, если Кант ограничивает конститутивную функцию мышления рассудком как деятельностью в рамках некоей заданной системы координат познания, т.е. «закрытой» рациональностью, то Гегель сделал своим предметом рассмотрения «открытую» рациональность, способную к творчески конструктивному развитию своих исходных предпосылок в процессе напряженной самокритичной рефлексии. Однако трактовка такой «открытой рациональности» в рамках гегелевской концепции разума имела ряд существенных пороков. Гегель, в противоположность Канту, полагает, что разум способен достичь абсолютного знания, тогда как действительное развитие исходных предпосылок «парадигм», «исследовательских программ», «картин мира» и пр. не приводит к их превращению в некую всеобъемлющую «монологику», они не перестают быть относительными познавательными моделями реальности, в принципе допускающими иные способы ее постижения, с которыми следует вступать в отношения диалога. Совершенствование и развитие исходных теоретических предпосылок осуществляется не в замкнутом пространстве спекулятивного мышления, а предполагает обращение к опыту, взаимодействие с эмпирическим знанием, оно не является неким квазиестественным процессом саморазвития понятия, а представляет собой результат реальной деятельности субъектов познания и предполагает многовариантность действий, критический анализ различных проблемных ситуаций и т.п. В целом же типологию разума и рассудка никак нельзя оценивать как некий анахронизм, имеющий значение только для истории философии. Реальный конструктивный смысл данного различения может быть раскрыт с позиций современной эпистемологии и методологии науки, в частности, в связи с разработкой понятий «открытой» и «закрытой» рациональности в рамках концепции современной неклассической метарациональности.
Человеческий разум
(Из книг «Руководство для преклиров» и «История человека»)
Принято считать, что человеческий разум - это что-то такое, что возникло только в последнем поколении или примерно в то же время. На самом деле сам разум и организм - одного возраста. И в соответствии с более ранними догадками и доказательствами, установленными этой новой наукой, оказывается, что организм (или тело) имеет довольно большой возраст. Его возникновение уходит в прошлое, к первому моменту появления Жизни на Земле.
Сперва существовала физическая вселенная, о возникновении которой мы ничего не знаем. И затем, вместе с остыванием планет, в море появляется частичка живой материи. В конце концов эта частичка становится сложным, но пока еще микроскопическим одноклеточным организмом. А затем проходят геологические эры, и она становится растительной материей. После этого она превращается в медузу. А затем она становится моллюском и совершает переход к формам, живущим на поверхности. Жизнь развивается во все более и более сложные формы - насекомые и птицы, ленивец, антропоид и, наконец, человек. Существовало множество промежуточных стадий.
Человек с выраженной материалистической точкой зрения, который видит только материальную вселенную, услышав об этом, испытывает замешательство и неопределенность. Он пытается сказать, что живые организмы - это просто плоть, всецело часть материальной вселенной. Он пытается сказать, что в конце концов все это только «бесконечный поток протоплазмы»; поколение сменяет поколение путем размножения, и важно именно и только это. Человек, который совсем не думает, вероятно, совершает много ошибок - не только по отношению к человеческому разуму, но и по отношению к человеческому телу.
Теперь мы обнаружили, что наука о жизни, например физика - это наука о статике и движении.
Мы поняли, что нет такой структуры в физической вселенной, которую можно было бы сравнить с самой Жизнью, с живой частью Жизни. Это не просто другая энергия и не просто случайность. Жизнь - это статика, которая все же обладает силой управлять, оживлять, мобилизовать, организовывать и разрушать материю, энергию, пространство и, возможно, даже время.
Жизнь - это ПРИЧИНА, которая воздействует на физическую вселенную, являющуюся СЛЕДСТВИЕМ. Сейчас в пользу этого существуют потрясающие доказательства. В физической вселенной нет истинной статики. Было открыто, что каждая кажущаяся статика содержит движение. Но статика Жизни явно является истинной статикой.
Очевидно, что жизнь началась, будучи чистой ПРИЧИНОЙ. С появлением первого фотона она стала участвовать в управлении движением. И начиная с этого момента, управляя движением, она всегда накапливала опыт и усилие, теперь содержащиеся в теле. Жизнь - это статика, физическая вселенная - это движение. В результате воздействия ПРИЧИНЫ на движение возникла некая комбинация, которую мы видим как единый живой организм. Мысль не есть движение в пространстве и времени. Мысль - это статика, содержащая образ движения.
Таким образом, можно сказать, что первая мысль о физической вселенной возникла при первом столкновении с движением. Эта статика, не имеющая объема, длины волны, пространства и времени, кроме того записывает движение и его последствия в пространстве и во времени.
Это, разумеется, аналогия. Но эта аналогия имеет отличительную особенность: она стремительно разрешает проблемы разума и физической структуры.
Значит, разум и мозг - это не одно и то же.
Мозг и нервная система просто являются проводниками вибраций физической вселенной. Мозг и нервные стволы очень похожи на систему коммутаторов. И в этой системе существует место, в котором вибрации превращаются в записи.
Организм приводится в действие ПРИЧИНОЙ - постоянно существующей, не обладающей временем, пространством и движением. Эта причина зеркально отражает, или собирает, «отпечатки» движения. Эти «отпечатки» мы называем «воспоминаниями», а точнее - факсимиле.
Факсимиле - простое слово, обозначающее картинку или копию вещи, но не саму вещь. Таким образом, чтобы избавить вас от путаницы, мы примем и будем говорить, что телесные восприятия «хранятся» в виде факсимиле.
Зрительные, слуховые, вкусовые и все другие восприятия тела хранятся в виде факсимиле тех моментов времени, когда был получен «отпечаток».
Действительная энергия этого «отпечатка» не хранится. Она не хранится разве только потому, что молекулярной структуры тела недостаточно для хранения этой энергии как таковой. Энергия физической вселенной явно слишком велика для того, чтобы хранить ее. Более того, несмотря на то, что клетки отмирают, воспоминания продолжаются, существуя, по-видимому, всегда.
Факсимиле вчерашней боли в пальце может быть перенесено в сегодняшний день с полной силой воздействия. Все, что происходит вокруг тела, - независимо от того, бодрствует оно или спит, - записывается в виде факсимиле и хранится.
Существуют факсимиле всего и вся, что хоть когда-либо было воспринято телом - увидено, услышано, почувствовано, понюхано, попробовано, пережито - с первого момента существования. Существуют факсимиле удовольствия и факсимиле скуки, факсимиле внезапной смерти и быстрого успеха, факсимиле тихого разложения и последовательной борьбы.
Обычно под памятью понимают вызов информации из недавнего времени; поэтому мы и используем слово «факсимиле», так как оно и является тем целым, частью которого является память; слово «память» не охватывает всего того, что уже открыто.
У человека должно быть очень хорошее представление о том, что такое факсимиле. Это запись движения и ситуаций, происходящих в физической вселенной, вместе с умозаключениями разума, основанными на более ранних факсимиле.
Человек видит собаку, которая гонится за кошкой. Через долгое время после того, как собака и кошка уже скрылись из виду, человек может вызывать из памяти тот момент, когда собака гналась за кошкой. Пока действие происходило, человек видел место действия, слышал звуки и, возможно, даже чувствовал запах собаки или кошки. Пока человек наблюдал, у него билось сердце, содержание солей в его крови было таким-то и таким-то; вес его тела, положение его суставов, ощущение его одежды, прикосновение воздуха к его коже, - абсолютно вся эта информация также полностью записывалась. Все это в целом и составляет единое факсимиле.
А теперь можно просто вызвать в памяти сам факт наблюдения за тем, как собака гналась за кошкой. Это и есть воспоминание. А если человек смог сконцентрироваться и находился в хорошем душевном состоянии, он снова сможет увидеть собаку и кошку, сможет услышать их, сможет почувствовать воздух на своей коже, положение суставов, вес своей одежды. Он может частично или полностью еще раз пережить этот опыт. Другими словами, он может частично или полностью довести до сознания «память» - единое факсимиле собаки, гоняющейся за кошкой.
Для того чтобы сделать это, человек не нуждается в наркотиках или в гипнозе. Люди совершают бесконечное количество таких воспроизведений [Пр. пер. - «риколов»] и считают, что «так делают все». Человек с хорошей памятью - это только такой человек, который может легко вызывать в памяти свои факсимиле. Сегодня маленьких детей в школе обучают методом повторения (заучивания). Это не является необходимостью. Если он получает хорошие оценки, то обычно это происходит потому, что он просто вызывает «в уме» - по сути дела в своем сознании - факсимиле той страницы текста, по которой его спрашивают в школе.
В течение жизни человек записывает двадцать четыре часа в сутки - неважно, спит ли он, бодрствует, ощущает боль, находится под воздействием анестетика, счастлив или печален. Эти факсимиле обычно записываются со всеми восприятиями, то есть по каждому каналу чувств. У человека с отсутствующим каналом восприятия, как в случае глухоты, эта часть факсимиле отсутствует.
Полное факсимиле представляет собой что-то вроде цветной трехмерной картинки со звуком, запахом и другими ощущениями, вместе с заключениями или расчетами человека.
Однажды, много лет назад, один студент, изучавший разум, заметил, что у детей есть способность видеть и слышать в памяти все то, что они видели и слышали в действительности. Было также замечено, что эта способность долго не сохраняется. Эта тема дальше не исследовалась, а соответствующие исследования были настолько туманными, что я не знал о них в самом начале моей собственной работы.
Теперь нам много известно об этих факсимиле.
Нам известно, почему большинство взрослых людей не может с легкостью вызывать их, известно, как они изменяются, как воображение может переделывать их - например, в галлюцинациях или снах.
Короче говоря, человек аберрирован настолько, насколько он не способен управлять своими факсимиле. Он разумен настолько, насколько он способен управлять своими факсимиле. Он болен в той же степени, в которой не может управлять своими факсимиле. Он здоров в той же степени, в которой может управлять ими.
Та часть саентологической науки, которая посвящена восстановлению разума и тела, имеет отношение к явлениям, связанным с управлением этими факсимиле.
Человек должен уметь по своей воле выбирать, исследовать и откладывать любое факсимиле, которое у него имеется. Целью этой новой науки - не в том, чтобы полностью восстановить все восприятия в риколах; цель заключается в том, чтобы восстановить способность человека управлять своими факсимиле.
Когда человек НЕ МОЖЕТ управлять своими факсимиле, он может «втащить» их в настоящее время, - и в результате окажется, что теперь он сам не способен избавиться от них.
Что такое психосоматическое заболевание?
Наглядно говоря, это боль, содержащаяся в переживаниях прошлого, или физическая дисфункция в опыте прошлого. Факсимиле этого прошлого опыта «внедряется» в настоящее время и остается у человека до тех пор, пока оно опять не исчезнет из поля зрения в результате шока, или же пока от него не избавятся с помощью этой новой науки. Однако шок или острая необходимость дают ему возможность вернуться снова.
Горе, сожаление, беспокойство, тревога и другие эмоциональные состояния просто-напросто являются одним таким факсимиле или несколькими из них. Обстоятельства смерти, скажем, повергают человека в горе. После этого человек получает факсимиле, содержащее горе. Появляется какая-нибудь причина, по которой человек вносит это факсимиле в настоящее время. Он не сознает и не исследует это обстоятельство, но тем не менее оно действует против него. Таким образом, он горюет в настоящем времени и сам не знает почему.
Причина - в старом факсимиле. Причина именно в этом, и доказать это можно с помощью саентологических процессов. Как только с факсимиле снимается заряд болезненных эмоций, человек выздоравливает. Это и есть один из этапов саентологического процессинга.
Человеческий разум - только одна из стадий в вечно существующем разуме. Первая частичка жизни, которая начала оживлять материю на Земле, стала записывать факсимиле. И с тех пор эти записи продолжаются. Интересно, что все эти записи доступны любому разуму. В предшествующих исследованиях я случайно обнаружил факсимиле, которые не были галлюцинациями или игрой воображения, которые, кажется, уходят намного дальше вглубь, чем текущая жизнь человека. Затем, при появлении средств для процессинга усилий, появилась возможность «включать» факсимиле со всеми ощущениями по желанию, и таким образом стало возможным проверить самые ранние доступные периоды времени. Так был обнаружен генетический код, и я был потрясен, когда увидел в неприкрытом виде факсимиле эволюционной цепи, доступные любому будущему исследователю. Многие одиторы с тех пор получили такие же результаты, и таким образом у биологов и антропологов появилась «бомба» с завораживающей информацией.
Есть такие люди, которые ничего не знает о разуме и, тем не менее, им за это очень хорошо платят; они будут с видом знатока рассуждать об иллюзиях и галлюцинациях. Существуют точные и четкие законы поведения галлюцинаций. Воображаемый инцидент следует определенному образцу. В действительном инциденте совершенно невозможно ошибиться. Факсимиле действительного опыта ведет себя по определенному образцу. Оно ведет себя определенным образом; человек получает ясные усилия и восприятия, а содержание инцидента раскрывается и остается довольно постоянным во время нескольких подробных пересказов. Содержание воображаемого инцидента обычно исчезает, и человек затем пытается поддержать свой интерес к этому факсимиле, приукрашивая его. Кроме того, в нем нет постоянных усилий. Тот, кто не может отвести время на установление действительности факсимиле, - прежде чем всезнающе рассуждать о «галлюцинациях», - вероятно, сам заблуждается.
Человеческий разум, такой как современный разум Человека, совсем не отличается от разума большинства простейших форм, в том числе и одноклеточных, за исключением усложненности мозгового придатка. Человеческое существо использует факсимиле для оценки опыта, формирования выводов и планирования будущего для выживания самым лучшим возможным способом - или для планирования того, как умереть и начать все снова.
Человеческий разум способен создавать очень сложные сочетания факсимиле. Более того, он способен создавать факсимиле на основе старых факсимиле. Ничто в разуме не ухудшается, кроме его способности управлять факсимиле. В один прекрасный момент разум становится неспособным использовать факсимиле в качестве опыта прошлого и начинает постоянно использовать его в настоящем времени в качестве оправдания неудачи. Затем возникает аберрация и психосоматическое заболевание.
Воспоминание о боли содержит боль, и эта боль может стать болью в настоящем времени. Воспоминание об эмоции содержит эмоцию, и эта эмоция может стать эмоцией в настоящем времени.
Разум записывает постоянно
За все время существования человека было замечено, что если человек больше не может контролировать свои собственные действия и функции и одновременно с этим опять же не может контролировать свои воспоминания того, что произошло, то этот материал не записывается. Это предположение абсолютно необоснованно.
Давайте сперва внимательно посмотрим на боль. Говоря техническим языком, боль вызывается усилием, противоположным усилию человека как такового.
Человек - это колониальное сообщество клеток.
Каждая клетка стремиться жить. Каждая клетка и весь организм по сути движимы желанием выживать.
Вся эта физическая структура состоит из атомов, молекул, органических и неорганических веществ. Пока человек живет и осознает, эти атомы и молекулы сохраняют упругие взаимодействия и регуляцию, которые оптимальны или близки к оптимальным.
При получении противоусилия (например, такого как удар, - или противоусилия изнутри, как, например, наркотиков, шока или бактерий) эти упругие взаимодействия и регуляция, которые оптимальны или близки к оптимальным и присущи нервам, мускулам, костям и тканям тела, расстраиваются. Результатом является такое замедление или ускорение движений внутри физического тела, при котором происходит нарушение упругих взаимодействий и регуляции атомов и молекул.
Это - боль. Именно противоусилия выживанию являются причиной этого эффекта. Техническое название этого эффекта - рандомити [произвольность].
Направления движения различных частей организма не согласованы и соответствуют случайным векторам или контурам. В результате боли неизменно происходит потеря - потеря клеток или потеря общей регуляции.
Если боль уходит, она все равно остается записанной. Запись этой боли можно снова вызвать к жизни (воспроизвести).
Если вы хотите провести очень простую проверку, просто-напросто вернитесь в последний момент, когда вы ушиблись. Получите, насколько это возможно, полное восприятие окружающей вас обстановки и того объекта, который причинил вам боль. Попытайтесь снова войти в контакт с причинившим вам боль объектом. Если только вы не сильно закупорены, вы должны суметь еще раз почувствовать эту боль. Если вы сами не можете провести этот тест из-за того, что вы закупорены, попросите ваших друзей сделать это. Рано или поздно вы найдете человека, который сможет осуществить рикол этой боли.
Еще один тест: ущипните себя, а затем вернитесь в тот момент, когда вы это делали, и почувствуйте этот щипок снова. Даже если вы закупорены, вы должны суметь сделать это.
Короче говоря, боль хранится в записи. Но это еще не все, что там хранится. Полностью сохраняется вся область любой рандомити. Если опять вступить в контакт с болью, то атомы и молекулы сами дезорганизуют себя по тому же образцу, какой был в момент получения боли.
Следовательно, боль может возвращаться. Но также могут возвращаться усилие и все восприятия - если только возвращаются боль или общая рандомити.
Такое нарушение регуляции, происходящее вследствие удара, шока, наркотиков или бактерий (вирусов), является причиной неспособности управляющих центров разума к функционированию. Таким образом управляющие центры разума могут оказаться перегруженными нарушением регуляции и потерять сознание.
После того как сознание возвращается, всякий раз, когда управляющий центр разума пытается воспроизвести то, что произошло, он может осуществить только рикол рандомити. Он пытается воспроизвести то время, когда он не мог осуществлять рикол и, таким образом, получает пустоту.
Человек думал, что если он не может воспроизвести что-то в памяти, значит, это не записалось. Это похоже на поведение ребенка, который закрыл свои глазки и думает, что вы его не видите, потому что он не видит вас.
Противоусилие по отношению к телу также хранится вместе с каждой областью рандомити, созданной таким образом в результате травмы, заболевания, шока или приема наркотика. Усилие, наложенное на тело ударом или другим разрушающим фактором, также сохраняется. Это физическая сила. Когда она возвращается в тело, она приходит именно в качестве физической силы. Находясь в постоянной «рестимуляции», она может искажать характер или свойства тела.
Причиной рестимуляции являются некоторые части более ранних записей, приблизительно похожие на обстановку в настоящем времени. Эта обстановка вызывает старые области рандомити. Тело, запутавшись, воспроизводит старое противоусилие.
Почти у каждого имеются эти противоусилия из прошлого; некоторые из них действуют против него в настоящем времени. Его подсознание связано борьбой с противоусилиями из прошлого от ударов, болезней, наркотиков, которые когда-то воздействовали на него, в результате чего он терял сознание.
В момент, когда человек полностью концентрирует на чем-то свое внимание, эти области из прошлого могут снова бросить всю силу на него.
А теперь почувствуйте жизненность или полное чувство бытия каждой из данных ниже частей. Почувствуйте полную силу жизни только в следующих частях вашего тела:
1. Правая нога. 7. Задняя часть шеи.
2. Левая нога. 8. Нос.
3. Правая щека. 9. Правая рука.
4. Левая щека. 10. Язык.
5. Пальцы ног. 11. Левая рука.
6. Затылок. 12. Желудок.
Если вы пройдетесь по всем этим частям тела, тщательно проверяя жизненность только в каждой из проходимых в данный момент, то вы, вероятно, получите различные острые и ноющие боли или почувствуете слабость в тех областях, в которых ваше внимание не было зафиксировано или вы «засыпали». Проделайте это несколько раз.
Процессинг очищает эти области из прошлого и в результате улучшает здоровье и разумность.
Из книги Основы метасатанизма. Часть I. Сорок правил метасатаниста автора Морген Фриц Моисеевич Из книги Феноменология духа автора Гегель Георг Вильгельм Фридрих2. Гениальность и здравый человеческий смысл Точно так же, как резонерством, изучение философии затрудняется и не относящимся к резонерству преклонением перед окончательными истинами, к которым обладающий ими не считает нужным возвращаться, а кладет их в основу и
Из книги На пути к сверхобществу автора Зиновьев Александр Александрович(?). Человеческий закон В рассматриваемой нами здесь сущности единичность имеет значение самосознания вообще, а не единичного случайного сознания. Нравственная субстанция, стало быть, в этом определении есть действительная субстанция, абсолютный дух реализован в
Из книги Метаморфозы Душевной жизни. Путь внутреннего опыта. Часть 1 автора Штайнер РудольфЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ ЧЕЛОВЕЙНИКА Человеческий материал человейника образуют люди. Они явились результатом длительной эволюции. Мы предполагаем как исторически данные их способности совершать сложные и разнообразные действия, преобразовывать окружение
Из книги Затмение Бога автора Бубер МартинЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР Мюнхен, 14 марта 1910Глубокое впечатление производят строки, родившиеся у Гете при созерцании черепа Шиллера. Эта возможность предоставилась ему во время перенесения останков Шиллера из места временного захоронения в веймарский княжеский склеп.Гете
Из книги Два образа веры. Сборник работ автора Бубер Мартин Из книги Сочинения автора Фёдоров Николай ФёдоровичБог и человеческий дух В этой книге рассматриваются взаимоотношения религии и философии на материале духовной истории человечества. При этом исследуется роль философии позднего периода в том, что Бог и всякая вообще абсолютность были лишены реальности.Если философии
Из книги Иисус Христос автора Из книги Философские афоризмы Махатм автора Серов А.Человеческий фактор Необходимость широкой и автоматизированной спутниковой сети для слежения за советскими разработками в области ядерного и ракетного оружия задвинула на задний план сбор информации от источников-людей. А это значит, что фокус внимания переместился
Из книги Бегство от свободы автора Фромм Эрих Зелигманн Из книги Спиральная динамика [Управляя ценностями, лидерством и изменениями в XXI веке] автора Бек ДонЧеловеческий характер и социальный процесс На протяжении всей этой книги, анализируя определенные исторические периоды – эпоху Реформации или наше время, – мы рассматривали взаимосвязь социально-экономических, психологических и идеологических факторов. Для тех
Из книги Щит научной веры (сборник) автора Из книги Миражи будущего общественного устройства (сборник) автора Циолковский Константин ЭдуардовичРазум космоса и разум его существ Вселенная едина, но условно можно разделить ее на три области. Одна громадна и, как будто, бессознательна. Это область солнц, вечно погасающих и снова возникающих. Вторая – мир сравнительно малых и потому остывших тел. Это – планеты, луны,
Из книги автораРазум космоса и разум его существ Вселенная едина, но условно можно разделить её на три области. Одна громадна и, как будто, бессознательна. Это область солнц, вечно погасающих и снова возникающих. Вторая – мир сравнительно малых и потому остывших тел. Это – планеты, луны,
Разум
РАЗУМ (Vemunft) - способность, деятельность человеческого духа, направленная не только на причинное, дискурсивное познание (как рассудок), но и на познание ценностей, на универсальную связь вещей и всех явлений и на целесообразную деятельность внутри этой связи. Стремление понять мир с помощью разума и преобразовать его в соответствии с разумом называют рационализмом; метафизическим рационализмом является вера в разум, управляющий мировыми событиями. Кант понимает под разумом «всю высшую способность познания». Наряду с чувственностью разум является другой основой нашего познания. Благодаря ему создаются систематизирующие принципы; систематизирующие идеи - идеи души, мира и Бога. Он может согласно этим принципам или судить (теоретический разум), или действовать (практический разум).
В логическом мышлении основным принципом разума является нахождение безусловного для условного познания рассудка. Вслед за понятием разума (греч. «нус»), появившимся сначала у Анаксагора и Аристотеля, стоиками было развито понятие «мирового разума», идентичного с закономерностью природы. Гегель сделал разум принципом мира: действительное (которое тождественно духу) есть существующий разум, отсюда - что разумно, то действительно и что действительно, то разумно. Гаман и Гердер выводили разум из умения услышать: он представляет собой духовный орган, с помощью которого мы воспринимаем невидимое, трансцендентное, божественное; см. также Предчувствие. Для Фихте, придерживающегося этического понимания разума, «единственной и последней конечной целью », которую может ставить перед собой разумное существо, является «единоличное господство разума». Эта вера в разум представлена уже просветителями.
Представления о разуме и теоретической жизни сложились в античной философии как часть более обширной программы, суть которой заключалась во всесторонней подготовке человека для участия в управлении полисом. Было бы опрометчиво расценивать такую задачу как узкополитологическую. В рамках античного жизненного мира сохранялись и культивировались биоморфные метаформы, в соответствии с которыми природа понималась не как объект преобразований и технических манипуляций, а как место жизни, законы которой должен уважать и познавать теоретик. Именно интерес к естественной, а не к искусственной, механической природе и объясняет тот факт, что греки не создали нечто, вроде классической механики, оставили довольно-таки цельные и стройные концепции, которые не согласуются с нашими глобальными научными установками. Ориентация на теоретический разум сильно преувеличивается современными историками, усматривающими в ней чуть ли не основной фактор греческого чуда. Познание и самопознание - это такие интеллектуальные практики, которые связаны с постижением гармонии космоса и формированием в соответствии с нейобщества, которая также строилась с целью заботы о человеке. В отличие от современного образования античная система воспитания не сводилась к передаче информации и к тренировке умственных способностей. Она предполагала подготовку телесных и душевных качеств, необходимых для жизни. Таким образом, не отрицая ориентации греческой философии на чистую истину, нельзя не отметить, что эта истина, во-первых, открывалась, а не конструировалась, извлекалась из бытия, а не навязывалась ему, а во-вторых, имела непосредственно жизненное значение - озаряла постигавшего ее субъекта, давала мудрость, учила терпению, внушала мужество и диктовала поступок.
Теоретическая установка - одно из важнейших достижений античной культуры, которое было усвоено европейской цивилизацией.
Наиболее явно установка проявилась уже у Фалеса, который предложил теоретизировать не только философию, но и математику. Ему принадлежала формулировка некоторых геометрических аксиом: «углы основания равностороннего треугольника равны», «круг делится пополам в диаметре» и т. п. (всего пять аксиом). Может показаться, что в них просто описывается и обобщается опыт. Однако это не так: аксиомы относятся к идеальным объектам, имеют всеобщий и необходимый характер, что дает право использовать их в качестве основы доказательств и рассуждений. Такой способ построения науки был неизвестен вавилонским математикам, которые вывели множество арифметических формул, однако не стремились их доказать.
Аналогичная процедура теоретизации была осуществлена относительно мифологии, благодаря чему возникла метафизика: если ранние греческие боги олицетворяли собой природные и душевные силы, то «Хаос», «Гея» и другие - уже метафизические первоначала «Теогонии» Гесиода. «Хаос» - бесконечное и пустое широкое пространство, «Гея» - заполняющая эту пустоту материя.
Рационализация определяет и специфику древнегреческой литературы. Гомера обычно считают представителем дофилософской традиции, ориентированной на мир страстей и переживаний: боль и наслаждение, любовь и ненависть, страх и стыд - вот что занимает воображение Гомера. Груда убитых, запрудившая реку, ужас врагов при виде Ахиллеса, тащившего за своей колесницей труп защитника Трои - Гектора, горе его отца Приама, а также вполне по-человечески описанные чувства богов - все это представляет такую картину жизни, в которой разум вроде бы не является главным действующим лицом. Однако если сравнивать гомеровские тексты не с более поздней риторикой античной литературы, а с Библией, то впечатление меняется. Э. Ауэрбах, проделавший такое сравнение, пришел к выводу о том, что Гомер всегда изображает подлинную действительность: прошлое описывается подробно и живо, хотя герои не стареют и не меняются духовно. Напротив, библейские тексты при всей их немногословности проникнуты душевными драмами, они построены на «вертикальных» связях человека с богом, и поэтому там почти отсутствует описание внешности, деталей пейзажа и т. п. 35
«Реализм» Гомера и «психологизм» Библии не есть нечто данное, а продукты сложной конструкции дискурса. Герои Гомера обрисованы четко и ясно, выявлены как детали их внешности, так и связи с общественным целым; они предстают как выточенные фигуры, движущиеся в пределах идеализированного пространства, пронизанного законосообразными и
35 Ауэрбах Э. Мимесис. М., 1976. С. 23-45.
причинными связями. Сфера души античных героев также является открытой и рациональной: прежде чем совершить поступок, они обстоятельно обсуждают и аргументируют свою позицию. Повествование рационализирует мотивы, выявляет причинно-следственные цепи событий, полностью выражает в словах как телесные, так и душевные движения. Это аналогично тому, что имеет место в геометрии Евклида и в метафизике Аристотеля: четкое определение исходных положений, детальный, без логических провалов, вывод, скрупулезные ссылки на опыт и здравый смысл. Таким образом, греческая литература придает сюжет действительности, выявляет ее суть и очищает от второстепенных деталей. Другое дело, что эта суть не исчерпывается рациональностью: становление героев не сводится к просвещению, а включает тренировку памяти, воли, мужества, формирование практических навыков переустройства общества и воспитания самого себя в соответствии с законами Космоса. Вместе с тем здесь нет того, что сопровождало испытание и посвящение юношей в более древних обществах. Хотя отсутствует стремление к жесткой нормативной системе правил социального поведения, тем не менее воспитание осуществляется в дискурсивной форме: принимаются во внимание доводы учителя и ученика, которые обсуждаются на форуме сведущих. Предпосылкой такого диалогического рассудительного дискурса является демократическое устройство полиса с его духом соревновательности и выборности. Старшие и призванные не порабощают учеников и несведущих, а стремятся соискать признание своей обстоятельностью, опытом, примером и здравым рассуждением.
Понимание старых философских текстов сопряжено с большими затруднениями ввиду их связи с почвой культуры - языком, ментальностью и формами жизни. Всякий исторический период характеризуется не только уровнем достигнутых знаний, но и ценностными ориентациями, определяющими направление развития мысли. Протестуя против понимания метафизики как системы доказательств, осуществляемых за письменным столом, М. Хайдеггер связывает ее с опытом бытия в мире 36 . Исходный смысл философских понятий укоренен и в душевных структурах, в «архетипах бессознательного». Например, трудно сказать, какие эмпирические факты или теоретические доказательства давали повод Фалесу утверждать в качестве первоосновы сущего воду, а Гераклиту - огонь. Между тем эти стихии мироздания присутствуют в мифологемах всех народов мира. Это свидетельствует о том, что они являются проекцией исходных символов человеческой души, которые сохраняются и в содержании философских понятий.
36 Хайдеггер М Основные понятия метафизики (Введение) // Вопросы философии. 1989 № 9
Следует учитывать двойственное воздействие метафизики как формы рационализации культуры на совокупный духовный опыт, включающий кроме самосознания формирование комплекса душевно-духовных актов памяти, воли, эмоции, оценки, веры и т. п. С одной стороны, разум выступает средством анализа и контроля душевных аффектов и страстей, с другой - он создает опасность их разрушения. Неизвестно, чему больше способствовали попытки рационального доказательства бытия бога - укреплению или разрушению веры. Аналогично обстоит дело с фундаментальными философскими проблемами. Вопросы об истине, бытии, добре и красоте выродились в нечто такое, что отпугивает человека. Философия перестала быть искусством жизни, дающим мудрость и спокойствие. Было бы несправедливо приписывать ранним греческим философам, провозгласившим разум в качестве основы всего сущего, вину за недостатки нашей современной культуры. Возникновение идеи разума - важнейшее событие в истории человечества. Разделение бытия и небытия, мира истины и мнения позволяет контролировать интеллектуальный опыт, отделять фантазии от реальности, выносить на обсуждение то, что было скрытым и анонимным. В борьбе с демонизмом и софистикой метафизика разума культивирует абсолютные ценности, которые вырывают человека из плена природы, освобождают от устаревших стереотипов и предрассудков. Однако высшее должно не подавлять, а сохранять низшее. Долгое время сердце и разум органично сосуществовали, энергия одного и рациональное управление другого создавали эмоционально окрашенный и в то же время упорядоченный жизненный мир, в котором мог реализовать себя человек. Сегодня монологичный, ориентированный на логику и системность разум вырождается в рассудок, продуцирующий дискурс власти. Он разрушает бытие, заменяя его технической картиной мира.
В античной философии разум выступал управляющим центром и являлся главным арбитром в вопросах истины. Соотношение ума, души и тела понимается иерархически: причиной движения тела считается душа, а направляет это движение ум. Однако, даже у Аристотеля, четко изложившего такую иерархическую модель, разум выступает как сверхчеловеческая и сверхсоциальная сила, представляющая власть самого бытия, в соответствии с порядком которого организуются любые формы жизни и познания. У Платона, наряду с разумным способом постижения сути бытия, допускается внетеорети-ческая сила, влекущая человека к благу, наилучшему, - Эрос. Поэтому для греческих мыслителей характерно стремление увязать в единое целое вопросы об истине, добре и красоте. Космосу придается образ изящного пропорционального сооружения, издающего гар
моничное звучание. Справедливо сочетающий части, ладно устроенный Космос самосохраняется благодаря своему совершенному порядку: у него нет причин перемещаться или изменяться, поскольку все в нем находится на своем месте. Движется и страдает только несовершенное. Поэтому человек любит Космос, стремясь стать сопричастным ему, он надеется достичь совершенства.
Аристотель раскрывает природу (фюзис) как сферу сущего, включающую в себя небесный свод. Землю, а также все растущее и живущее на ней. Именно эта сфера естественного, в противоположность искусственному (тэхнэ), выступает предметом познания (эпистеме), которое ставит вопросы о возникновении и уничтожении, о сущем в целом и о внутренней сущности отдельных вещей, о перводвигателе, о душе и т. п. Действительность рассматривается не как призрачный мир идей или шифр Абсолюта, а как прочный, не требующий для своего самосохранения внешних сил объективный порядок, подлежащий изучению. Именно к нему, а не к душе или царству идей обращен разум. Его первоначальный акт - восприятие отдельных вещей, илишь затем включает свои механизмы мышление, память, удивление, объяснение и т. п. В то время как душа у платоников постигает непосредственно саму себя, аристотелевская концепция души учитывает также чувственный опыт тела, логические законы и категории. Все рассуждения о душе двигаются в причинно-следственном и одновременно целевом рядах. В разуме Аристотель различает пассивную и активную части, что напоминает отношение учитель - ученик. Этим трактаты Стагирита отличаются от диалогов Платона, у которого как самопознание, так и изучение построены на принципе собеседования. В работах Аристотеля элементы полемики присутствуют не как живой диспут, а как академический разбор и сопоставление точек зрения, объективированных в цитатах и высказываниях. По-видимому, такая форма произведений стала причиной их необычной популярности в средневековых университетах.
Мышление понимается Аристотелем как воздействие активного интеллекта на пассивный 37 . Первый не принадлежит человеку, он един и всеобщ, что обусловливает единое понимание истины у всех, кто ее мыслит. Человек, по определению Стагирита, - разумное и смертное животное, бессмертен лишь разум, которому сопричастен человек.
Обе теории разума воспроизводились и в средневековой философии, которая развивала эту традицию, соотнося ее с религиозной
37 Конечно, разум, ум, интеллект, дух и т. п. - не одно и то же, тем более в разные исторические периоды, но анализ их различий задал бы другой режим чтения, нежели предусмотренный в данной работе.
верой. При этом богословы, занимающиеся доказательством существования бытия бога, обоснованием веры, анализом Священного Писания внесли большой вклад в формирование рациональности. Неудивительно, что, например, христианская натурфилософия и космология В. Оккама предвосхитила идеи коперниканства и физику импето. Аналогичным образом средневековые схоласты при обсуждении проблем тринитарности и евхаристии разработали такой дискурс, который определил появление многих научных понятий: проблематика субстанции и акциденции, первичных и вторичных качеств, возможности (и даже «виртуальности») и действительности, характерная для философии и науки Нового времени, впервые ставилась и обсуждалась как раз в схоластике.
Особенно близкой христианству оказалась платоновская концепция души. Не случайно Августин заявлял, что именно чтение работ Платона привело его к вере в единого бога, в то, что душа является источником вечного блага. Следуя заветам Сократа, он стремился познать бога и душу, чтобы тем самым обрести вечное блаженство. Бог - истина, обитающая в душе, и поэтому все силы должны быть отданы ее познанию. Человек - это душа в телесной оболочке, которая, правда, больше мешает, чем помогает. Поэтому концепция познания и одновременно религиозного опыта выстраивается следующим образом: человек углубляется в изучение души, именно в ней обитают вечные идеи, в соответствии с которыми бог и сотворил мир; благодаря открытию этих идей возможно проникновение в смутные и запутанные явления действительности, которые интерпретируются как богоявления, что и определяет символизм христианского мировоззрения.
Средневековый аристотелизм прорастал в иной среде. В начале XIII в. была осознана враждебность его христианству, и он был запрещен. Зато его рецепция активно осуществлялась в средневековых университетах, ибо произведения Аристотеля, напоминающие по форме курсы лекций и энциклопедии, оказались чрезвычайно полезными при постановке светского образования. Аристотелизм распространялся как миропонимание, правда, существенно нейтрализованное томизмом, соединившим знание и веру. Научный дискурс подвергался значительной деформации, но сама естественнонаучная установка сохранялась и распространялась.
Средневековые конструкции человеческой субъективности, как и любые другие, определялись теми задачами, которые выдвигались общественными и государственными институтами. В общественных системах, опосредующих отношения принуждения специальными центрами монополии власти, наиболее важным становится не пря
мое насилие и наказание, а управление людьми посредством внедрения социально необходимых норм поведения и общения. Этим вызвана забота о душе как источнике помыслов и влечений, которые должны стать контролируемыми, а не импульсивными. Если Аристотель выделял деятельный и страдательный разум, питательную, осязающую, движущую и разумную формы души, то средневековые авторы еще более тщательно дифференцировали и субординировали элементы душевных процессов: например, выделяли двенадцать соблазнов греха, который, в свою очередь, рассматривался в семи аспектах; ввели шесть видов слабости духа, располагающих к греху. Если дискурс Аристотеля о разуме был проникнут научным интересом и выражал запросы демократического полиса с его социальными ценностями справедливости, законности и общественными чувствами патриотизма, доброй славы и т. п., то средневековый язык описания душевных процессов в терминах греха и покаяния в большей мере был пронизан интересами власти. Человек представляется как свободный индивид, способный выбирать, и поэтому необходимы такие механизмы самоконтроля, которые определяли бы этот выбор в нужном обществу направлении. В античности же требования разума не оставляли свободы выбора.
Возрожденческая концепция человека во многом стремилась восстановить социальные гарантии существования и избавить личность от тотального самопринуждения, от разнообразной игры греха и покаяния, не дающей прироста материальной и духовной культуры. Она была связана с реабилитацией природы и человеческого тела, которое стало рассматриваться как равноценный с духом источник наслаждений и радостей.
Эти идеи развиваются и в Новое время. Дихотомия духа и плоти сменилась дихотомией разума и тела, которая решается на основе допущения приоритета разума, управляющего страстями души. Чтобы не потеряться в море различий (разум, интеллект, рассудок и т. п.) следует иметь в виду изменение социальной ткани, рационализацией которой являлись, в частности, и учения о человеке. Новое время связано с развитием городской жизни, научно-технических знаний, промышленности и торговли, и это выявляет в человеке не только душу как место встречи с богом, но и разнообразные Я-субъекты собственности, права, познания, морали и т. п. Все эти ипостаси личности существенно влияют на тип рациональности. Ее дискурс определяется не институтами ученик - учитель, двор - народ, священник - прихожане, а институтом публики, например: автор - читатели. Теперь рациональность формируется как продукт коммуникации (газеты, журналы, выставки, спектакли, романы) между автором и публикой,
осуществляющейся как в режиме «чтение - письмо», так и в форме обсуждений, критики, разговоров в салонах, циркуляции общественного мнения. Новые формы культурной жизни связаны с растущей приватизацией, определяющей представления об автономности Я. Все это привело к отражению достаточно сложной структуры субъективности. Разум человека автономен, однако разумение - процесс, связанный с общением, критикой, обсуждением аргументов. Рациональность идентифицируется с логикой, но философские трактаты неожиданно интимны и психологичны. В сущности, высокая лирика и метафизика души средних веков довольно рассудочны, ибо основаны на игре, на явной демонстрации духовных чувств, на изобретении образцов, которые не обсуждаются. Весь образ жизни средневекового общества лишен интимности и приватности: он протекал на виду и был строго регламентирован в соответствии со статусом человека. В Новое время на базе более демократической организации институтов власти 38 складывается новый тип коммуникации, включающий заявку на признание не только другого Я, но и собственной индивидуальности.
У различных философов можно обнаружить большие или меньшие пристрастия к индивидуальному или общественному. Так, например, Бэкон привержен юридической практике и экономике: судейские метафоры в его описаниях разума явно преобладают над остальными. Спиноза работает с понятием интеллекта, стремящегося упорядочить страсти души, стать руководителем человеческого поведения. При этом, в отличие от Декарта, он пытается опосредовать тело и разум, улавливая механизм общественного взаимодействия как реальный регулятор их отношений. Кантовские понятия рассудка и разума также формируются как отражение здравого смысла, естественности, практической способности суждения, свойственных среднему сословию. Все отмеченные здесь «детерминации», хотя и не являются произвольными, вместе с тем определяют лишь самое общее направление представлений о разуме, конкретная модель которого у того или иного мыслителя складывается как продукт специальной философской рефлексии для решения специальных философских проблем.
Развитие представлений о человеке как субъекте, личности и индивидуальности является важнейшим достижением классики. Наиболее абстрактные человеческие свойства выражаются понятием субъекта, которое когда-то имело значение «подлежащего», действующего начала объекта. В немецкой классической философии под субъек-
38 Характерно, что, если монарх не исполнял своих обязанностей, народ был вправе избавиться от него, - это, конечно, по идее, но все-таки сама эта идея предполагала "двусторонность", "договорность" отношений власти
том понимается метафизическая сущность человека, именуемая Я, выступающая носителем разума. Выделяются эмпирические и трансцендентальный субъекты, познающее, моральное и юридическое Я. Либерализация христианской концепции личности проявляется в трактовке тела как своеобразной машины, точно так же приземляется и рационализируется понятие духа. Даже Декарт, наиболее резко различавший мыслящую и телесную субстанции, тем не менее следовал компромиссной теории истины: в жизни довольствоваться обычаями, привычками, чувствами, а в познании - абсолютом. «Хорошо прожил тот, кто хорошо спрятался», - так звучит одна из жизненных максим философа. Кант, кажется, более непримирим к витальности и отстаивает безусловный приоритет нравственного императива. Вместе с тем сам императив, по-буржуазному умеренный, является более либеральным, чем требования святости.
Заслуга классической философии состоит в преодолении субстанциализации человека, который трактуется как субъект теоретического и практического разума. Складывается новый дискурс описания личности: не в терминах пространства, времени, причинности, а в терминах трансценденции. Если прежде человек трактовался как самостоятельная субстанция, то теперь - как исполнитель разумных, нравственных, эстетических актов. Вместе с этим происходит и некоторая деперсонализация человека - взамен автономности индивида вводится приоритет разума. Несмотря на попытки как-то учесть волевые и ценностные акты, преобладает гносеологический подход к сознанию.
В современной философии подробные иерархизации Я переходят в специальные дисциплины о человеке, а философия работает в основном с понятиями «субъект», «личность», «индивид». Основная дилемма складывается как противоречие социального и индивидуального. С одной стороны, развиваются теории «без познающего субъекта»: мир знания использует человека как своеобразную машину для своего воспроизводства и исполнения. Точно так же социальные науки задают определение человека как исполнителя внеличных ролей и функций общественной системы. Даже среди творческой интеллигенции распространено убеждение, что искусство выше жизни, а экзистенциальные философы склоняются к старой сентенции: не мы проживаем жизнь, а она проживает нас.
Объективированная концепция Я, соотносящая человека с высшими ценностями, стремится раскрыть назначение человека, его специфическое задание перед бытием и обществом. Она развивалась в истории культуры по мере усложнения социальных взаимосвязей. Человек не одинок: он - глава семьи, член общества, носитель различных
прав, исполнитель зависимостей. Становление новых социальных институтов приводит к дифференциации различных Я, активно формирующих собственный менталитет, особый тип чувствительности и даже телесности. Выступая членом общества, главой семьи, собственником и т. п., человек формирует представление о себе как о наблюдающем и действующем субъекте. На это обстоятельство следует обратить особое внимание, так как обычно концепцию «субъекта-наблюдателя» связывают с естествознанием. На самом деле она формируется во вне-научной сфере жизнедеятельности и имеет фундаментальный характер: человек всегда и везде наблюдает за собой и другими, контролирует свои поступки и помыслы, формирует особую дальновидность и предусмотрительность. Познавательная функция, таким образом, глубоко укоренена в структуру жизненного мира и не может быть адекватно раскрыта без учета этой укорененности.
Чем круче волна наступления рациональности, тем сильнее реакция психологизма. Наряду с трансценденталистской концепцией человека постоянно развивались индивидуалистические представления, как отражение свободы личности. Дело даже не в терминах: Н. А. Бердяев связывал индивидуальное с родовым, биологическим, а личность - со свободным и творческим началом; напротив, М. Шелер считал личность центром исполнения высших ценностей, а индивидуальность - сосредоточием уникальности, незаменимости человека. Во всех этих языковых практиках имеет место попытка выражения двойственной природы человека с его мечтой о свободе и реальным принуждением.
В принципе, человек становится индивидуальностью при условии его независимости от давления витальных и социальных ‑и. Но это превращает человека в нечто непостижимое. Он должен реализоваться, т. е. «опосредоваться» через освоение культурных форм общения, и его уникальность должна быть признана коммуникативным сообществом. Мои уникальные и неповторимые переживания должны быть выражены интерсубъективными средствами, мои индивидуальные притязания - гарантированы социальными институтами, мои мысли и чувства - найти признание у других людей. Вот это в общем объясняет, почему развитие индивидуальности в культуре происходит столь медленными темпами: ее средой является независимость и свобода, признание и уважение других людей, игра которых реализуется в институтах собственности, права, коммуникации.
Трансценденталистская трактовка разума или разоблачение его как представителя верховной власти в равной степени исходят из противопоставления индивида обществу и сведения индивидуального к психологическому, а социального - к рациональному. Развитие инди
видуальности связывают с возрождением телесности, чувственности, душевной страстности, а также с соответствующими языками их описания в художественной литературе. Вместе с тем, есть серьезные основания полагать, что сами эти свойства индивида и описывающие их дискурсы выступают как форма рационализации, моделирующая общественно необходимые и значимые тело и чувства.
Снятие дилеммы общественного и индивидуального возможно при условии обращения к более фундаментальным понятиям вечного и абсолютного. Личность может быть понята как уникальная экзистирующая сущность, исполняющая и переживающая общезначимые ценности с присущим ей индивидуальным стилем, вкусом и тактом. Индивид эволюционирует в течение всей своей жизни, поднимается по лестнице духовных ценностей. С одной стороны, культивируются его внешний вид и манеры, вырабатываются волевые механизмы, сдерживающие аффективное поведение, с другой - совершенствуется духовный опыт выбора добра и борьбы со злом, включающий акты веры, любви и надежды.
Формирование психических, духовных, мыслительных актов - задача образования, которое не сводится к знанию, а является способом человеческого бытия. Если знание существует в форме книг, учебников, банков информации, то образование - это универсум идей, ценностей, образующих внутренний микрокосм личности. Главная цель образования - не столько усвоение понятий, сколько формирование способа видения и понимания вещей, организация внутреннего душевного мира в соответствии с высшими духовными ценностями.
Если смысл человеческого существования сводить к познанию, тогда непонятно его призвание быть таким сущим, которое необходимо для становления бытия. Духовные ценности могли бы храниться в уме бога, или в библиотеках, или в памяти электронных устройств.
Назначение человека реализуется путем коммуникации интеллектуальных, духовных и телесных актов. Душа и тело, сердце и разум, чувство и долг, принуждение и свобода - все это составляет уникальную и неповторимую ткань экзистенции и трансценденции, которая плетется коммуникацией. На коммуникативную природу личности обратила внимание уже немецкая классическая философия, формировавшаяся в процессе конструирования абстрактного Я (субъектов познания, морали, права и т. п.) и завершившаяся пластичной диалектикой формального равенства и уникальности отношений Я и Другого. Почвой этой диалектики является взаимосвязь социальных институтов и форм духовного единства, основанных на личностном общении. Любовь, дружба, взаимное признание и уважение, а также специфические ценности, регулирующие эти духовные отношения
людей, дополняют систему социальных норм и юридических законов, обеспечивающих безопасность совместного существования и порядок в обществе. Это выгодно отличает немецкую философию, например, от французской, где социально-юридический корпус законов надстраивался над ментальностью, в которой постулировались эгоизм, враждебность, насилие, зло, воля к власти и т. п. Все это бьшо обусловлено, разумеется, не национальной принадлежностью, а уровнем развития общественных отношений, ибо в Германии, начиная с Ницше и Шопенгауэра, надежды философов все чаще возлагаются не на любовь и моральное прощение, а на насилие и закон.
Коммуникативное сообщество, соединяющее механизмы социальной интеграции и духовного единства, обеспечивает свободу личности и вместе с тем формирует ее в соответствии с нравственными нормами. Поэтому, говоря о перспективах развития человека, следует направить самые серьезные усилия на преодоление изоляции между социально-правовыми и морально-нравственными подходами. Основой единой теории мог бы стать отчасти забытый ныне феномен образования, философское осмысление которого является предпосылкой успешной «гуманитаризации» общества.
Познание определялось в философии как отражение внешних вещей в психике (материализм), как правило продуктивного мышления (неокантианство), как описание чувственно данного (позитивизм), как вживание или вчувствование в мотивы действия исторических личностей (философия жизни). Даже этот неполный список демонстрирует недостаток общего приема: определить знание на основе его собственных форм - представления, отражения, переживания, созерцания, мышления и т. п. Онтологически самостоятельное определение знания предполагает раскрытие его как части мирового целого. Только так можно задать первичный, ниоткуда невыводимый акт познания как условие возможности науки. Знание - часть того, что знают; «знающее» - родственно бытию. Именно поэтому в доклассической философии значительное внимание уделялось подготовке субъекта для постижения истины. Своим эмоционально-ценностным источником познание имеет любовь к бытию. Сегодня, отвечая на вопрос: для чего нужно знание и что оно дает субъекту? - философия связывает его с господством над природой и обществом (наука), со становлением личности (образование), с развитием мира (ноосфера). Из этих трех форм оказалось наиболее развитым научно-техническое знание. Благодаря независимости от субъекта и открытости своего содержания оно контролируется обществом. Однако объективное знание уже не возвращается к субъекту и не изменяет его бытия. В виде господства экономической и социальной машины,
организованной на научной основе, продукты совокупного духовного труда скорее порабощают, чем освобождают человека. Даже знание о самом себе, предполагающее заботу о душе и навыки управления душевными процессами, приобретает объективированный характер и становится орудием манипуляции сознанием.
Так уж получается, что живя в цивилизованном мире, человек постепенно утрачивает способность удивляться. Почему сохраняется миропорядок, что есть человек и каково его назначение, как возможны истина и свобода? Между"тем именно способность удивляться и задавать, казалось бы, самые банальные вопросы служит источником развития познания. Теоретик относится с большим недоверием и подозрением к самым очевидным вещам. Еще Августин мучился от того, что не может понять такую простейшую «вещь», как время; Паскаль испытывал настоящий ужас от мысли о бесконечности и множественности миров; Фреге весьма болезненно переживал неспособность ответить на вопрос, что есть сущность числа. Нет ли в такого рода вопросах чего-то болезненного? И вообще, каков их смысл?
В распоряжении человека имеется инструментарий и техника счета, измерения, экспериментирования и т. п. С их помощью можно создавать необходимые вещи, выявлять закономерные и причинные связи и уж, во всяком случае, эффективно измерять время и складывать числа. Поэтому может показаться, что с тех пор, как человечество усовершенствовало науку и технику, метафизические проблемы утратили свое значение. Действительно, научно-техническая культура уже не заботится о последних основаниях бытия, ибо признает в качестве критерия истины практическую реализацию теории.
Кризис метафизики, как это не парадоксально, стал одновременно началом ее нового самоопределения. Оно связано с размышлениями о специфике философского знания. Естественнонаучная установка по сути мало отличается от наивной веры здравого смысла в непосредственную данность наблюдаемых событий и положение дел. Ученый стремится их описать и обобщить, выявить причинные и закономерные связи. При этом он не задается вопросом о том, что это такое: факт, закон, причинность, доказательство и т. п. Все эти вопросы представляются самоочевидными. Между тем это далеко не так. Психология, например, выявила сложные процедуры формирования образов предметов, в построении которых помимо сенсорной информации применяются разного рода допущения, касающиеся природы пространства и времени, находящихся в них объектов и связей между ними. Ограниченность естественнонаучной установки состоит в принятии целого ряда предпосылок познания, которые тем не менее устаревают и должны пересматриваться для
дальнейшего продвижения науки по пути прогресса. Ученый не сомневается в реальном существовании «объектов», «причин», «законов». Такая вера является условием возможности науки, но не может быть доказана имеющимися в ее распоряжении средствами.
Здесь, собственно, и раскрывается новое поле приложения философии. Практически действующий человек, ученый, решающий научные проблемы, полагают собственное мышление вполне автономным и не замечают, что рассуждают в русле таких фундаментальных установок, которые сложились задолго до их появления на свет. Представление о мире как объективной, законосообразно устроенной реальности является анонимной частью коллективного бессознательного и не подвергается сомнению и тем более пересмотру. Сведение мирового целого к объекту, а человека - к действующему и познающему субъекту, формирование целого слоя предпосылок и установок, задающих картину мира, систему ценностей и ориентации развития - все это было достижением Нового времени. Сегодня оно под подозрением, возбуждаемым недоверием к науке, к ее антигуманному применению. Однако отказ от метафизических установок классики, столь характерный для нашего времени, обернулся недостатками нигилизма и релятивизма, по сравнению с которыми старое доброе смирение перед непостижимым оказывается более привлекательным.
