Признание или непризнание вины в уголовном процессе, это вопросы тактики выбора защиты, которая совместно вырабатывается с подзащитным, и она фактически зиждется на всех этапах уголовного судопроизводства. К сожалению, но бывает и обратное.
Опытному адвокату по уголовным делам не всегда понятна позиция тех обвиняемых, которые в течении длительного срока следствия никак не могут примкнуть к «тому» или «иному» берегу своего положения под следствием - признавать или не признавать вину. Обычно такие клиенты в беседе не искренне, вольно или нет, путают в деталях даже сами себя. Другими словами, скажу, если между адвокатом и доверителем сложились доверительные отношения и понимание, то по мере продвижения уголовного расследования вперед, с учетом приобщенных к делу материалов доказательств, опроса свидетелей, как со стороны следствия, так и защитника, обычно к предъявлению обвинения у адвоката-защитника и обвиняемого уже складывается позиция по делу, которая уже не меняется до суда, за исключением форс мажора на следствии. Проделать это все очень трудно, но допустимо и на практике это получается.
После первой беседы с подзащитным, расставание с ним на недолгое время дает возможность подзащитному при очередном свидании, если он содержится в СИЗО избрать позицию по делу сперва в одностороннем порядке, ну а потом вместе с адвокатом отточить все нюансы. Но главное - признавать или отрицать вину, вот в чем вопрос!
Интересный случай привелось адвокату прочитать в одной статье.
Рассматривалось уголовное дело в одном из судов города Москвы в особом порядке по части первой статьи 109 УК РФ - причинение смерти по неосторожности. Данная статья предусматривает наказания в виде лишение свободы до двух лет. Но по согласованию с прокурором, родственниками умершего и адвоката по уголовным делам, подсудимому дело провели в особом порядке и подсудимому присудили наказание в виде ограничения свободы, до лишения свободы дело не дошло, по причине признания вины, при спорном варианте виновности. Но если подсудимый свою вину признал полностью и был согласен с предъявленным ему обвинительным заключением, то правосудие к таким подсудимым проявляет снисхождение.
А случай, как было написано, был просто бытовой. Один сосед ударил другого, а тот при падении разорвал внутренние органы и впоследствии не обращаясь за оказанием медицинской помощью преждевременно скончался. Обращает на себя внимание тот факт, что после задержания в отношении подозреваемого было возбужденно уголовное дело по части четвертой статьи 111 УК РФ, которая при полной доказанности вины обвиняемого, при том, что он вину свою и не признает и в деле могут находится доказательства его невиновности, с которыми нужно работать, а не держать в папке для бумаг, при активной поддержке прокурора и согласии суда за такое преступление человека могут лишить свободы до пятнадцати лет.
Адвокат очень важная фигура в уголовном судопроизводстве. Принимая обязанности защитника, адвокат полностью берет на себя инициативу по выбору тактики выбора защиты, разрабатывает и предлагает своему подзащитному линию поведения, тесть позицию. Если адвокат полностью уверен в невиновности своего клиента, борьба за оправдательный вердикт должна вестись до победного конца, несмотря ни на какие препятствия и сомнения в справедливости суда. Особенно это касается дел о необходимой обороне, где действия сторон не всегда правомерны, но один из участников жертва и обороняющейся.
Однако практика неумолима и порою противоречит реалиям и справедливостям, которые заложены почти в каждом из нас. В настоящее время, когда уголовный процесс полностью своей состязательностью не направлен на установлении истины, то не надо надеяться на справедливость, не имея доказательства своей невиновности. Не знаю, может быть в Следственном комитете РФ работают только «ассы», но как показывает практика, все возбужденные уголовные дела этим ведомством, ориентированы только на судебную перспективу, похоже сотрудники комитета лишены права на ошибку и все дела доходят до суда, без исключения.
Трудно не согласиться с коллегой, который говорит, что невероятная ориентированность судов всех уровней на обвинительный приговор, превращает оправдание по некоторым делам просто в иллюзию, при том, что в деле есть доказательства невиновности подсудимого, однако они трактуются и преподноситься прокурором суду в ином виде, с позиции обвинения, а адвокат при таком положении дела превращается в «мальчика» для битья, но со своими амбициями идти дальше и доказывать невиновность своего клиента. Это очень достойный поступок, но кто-то скажет прямо: может ли адвокат-защитник так рисковать свободой своего подзащитного или нужно проявить гибкость и пойти на «поводу» обвинения?
Слышу от опытных адвокатов Москвы, что порою непризнание вины подсудимым это амбиции и игра защитника в справедливость, а для подзащитного это возможность получить длительное лишение свободы. Честность, порядочность и неподкупность всегда украшали адвоката в суде и если подзащитный уверен в своей невиновности и есть тому хоть толика доказательств надо идти вперед, победа обязательно созреет, если не в суде перовой инстанции, то в суде иной инстанции, вплоть до Верховного суда, могут изменить ситуацию. Практика таких дел, хоть и мала, но есть.
Адвокату по уголовным делам не понятна позиция некоторых адвокатов защитников, которые желают ограничить свободу защитника при избрании позиции для клиента в разрабатываемых Стандартах, а именно умерить пыл защитника добиваться оправдательного приговора, даже когда в деле есть доказательства невиновности подзащитного. Такие «адвокаты», как показывает практика, боятся идти на риск, так как существующая порочная практика некоторых судов, по их мнению, может поставить подсудимого в «нехорошую ситуацию», но это может происходить в некоторых судах, но не во всех.
Вот и думайте, имеет ли право на риск позиция непризнание своей вины подзащитным, при существующих доказательства с амбициозным, честным и грамотным адвокатом или наоборот - признать вину в несовершенном деянии от безысходности с лояльным к правосудию защитником

Непризнание подсудимым своей вины не предусмотрено законом в качестве отягчающего наказание обстоятельства и ссылка на это обстоятельство является нарушением закона.

Согласно приговору Р. (ранее судимый) осужден по ч. 3 ст. 30 , пп. "а" , "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, то есть за покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере, организованной группой.

Решая вопрос о наказании, суд сослался как на отягчающие обстоятельства на то, что Р. вину не признал и преступление совершил в составе организованной группы.

Между тем согласно ч. 2 ст. 63 УК РФ, если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

Кроме того, непризнание подсудимым своей вины не предусмотрено законом в качестве отягчающего наказание обстоятельства и поэтому не может учитываться при его назначении в качестве такового.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации исключила из приговора указание на совершение Р. преступления организованной группой и непризнание им своей вины как на обстоятельства, отягчающие наказание.

Определение N 20-УД15-1

2. Один лишь факт признания лицом своей вины не может расцениваться в качестве смягчающего обстоятельства, предусмотренного п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ. Активное способствование расследованию преступления состоит в активных действиях виновного, направленных на сотрудничество с органами следствия и совершенных добровольно, а не под давлением имеющихся улик.

По приговору суда К. осужден по пп. "а" , "б" , "л" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 18 годам лишения свободы, по пп. "в" , "е" ч. 2 ст. 111 УК РФ к 6 годам лишения свободы, по п. "а" ч. 2 ст. 282 УК РФ к 3 годам лишения свободы и по другим статьям УК РФ. На основании чч. 3 и 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 24 года.

В апелляционном преставлении государственный обвинитель просил изменить приговор ввиду чрезмерной мягкости назначенного К. наказания, полагая, что судом первой инстанции незаконно учтено в качестве смягчающих обстоятельств признание обвиняемым вины на досудебной стадии и активное способствование расследованию преступлений.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила приговор, мотивировав свое решение следующим.

Как следует из приговора, признавая в соответствии с п. "и" ч. 1 и ч. 2 ст. 61 УК РФ смягчающими наказание К. обстоятельствами признание вины на досудебной стадии и активное способствование расследованию преступлений, суд исходил из того, что на начальном этапе предварительного следствия К. заявил о признании своей вины в содеянном и при даче показаний, изложенных в приговоре в качестве доказательств его виновности, добровольно рассказал не только о деталях своих преступных действий, но и объяснил причины, мотивы их совершения, сообщил другие значимые для уголовного дела обстоятельства, что содействовало его расследованию и способствовало соответствующей юридической оценке деяний подсудимого.

Однако с таким выводом суда первой инстанции нельзя согласиться.

По смыслу закона, активное способствование расследованию преступления состоит в активных действиях виновного, направленных на сотрудничество с органами следствия, и может выражаться в том, что он представляет указанным органам информацию об обстоятельствах совершения преступления, дает правдивые и полные показания, способствующие расследованию, представляет органам следствия информацию, до того им неизвестную. При этом данные действия должны быть совершены добровольно, а не под давлением имеющихся улик, направлены на сотрудничество с правоохранительными органами.

По настоящему делу таких обстоятельств не имеется.

Судом первой инстанции в приговоре не приведено убедительных мотивов, по которым он пришел к выводу о том, что К. именно активно, как того требует уголовный закон, способствовал расследованию преступлений.

Как установлено приговором и следует из дела, преступления были совершены 9 февраля 2014 г. в 14 часов 20 минут.

Постановление о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству было вынесено 9 февраля 2014 г. в 14 часов 50 минут. На этот момент уже была установлена личность К., и уголовное дело было возбуждено именно в отношении его. В 15 часов был начат осмотр места происшествия, в 16 часов 06 минут произведена выемка видеорегистратора, который полностью запечатлел действия К. в храме.

К. был задержан на основании п. 1 ч. 1 ст. 91 УПК РФ, предусматривающего, что лицо было застигнуто при совершении преступления или непосредственно после него.

При допросах в качестве подозреваемого К. признавал свою вину и давал показания о мотивах совершения им преступлений, заявив, что в содеянном не раскаивается, это его твердые убеждения. В дальнейшем К. также признал вину, подтвердил ранее данные показания, заявив, что больше не желает говорить, а затем отказался от пояснений.

Как установлено уголовно-процессуальным законодательством, доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в предусмотренном законом порядке устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 74 УПК).

Эти сведения подлежат оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все вместе в совокупности - с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела (ч. 1 ст. 88 УПК). Правоприменители оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ч. ч. 1 - 2 ст. 17 УПК).

Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК).

Если лицо добровольно сообщает какие-либо значимые сведения, относящиеся к совершенному преступлению, то не должно быть препятствий для использования полученных сведений в доказывании, независимо от отношения к уголовному преследованию. Обвиняемый заявляет о своей невиновности, отрицает какое-либо участие в преступлении, ссылается на алиби - и в деле появляется относимое и допустимое доказательство, которое нужно тщательно проверить и оценить с точки зрения его достоверности. То же правило действует и в обратной ситуации: если обвиняемый говорит, что именно он совершил преступление, рассказывает, как это произошло, где спрятаны использованные орудия и похищенные вещи и т.п. Новиков С.А. Собственное признание вины - «regina probationum» современного российского уголовного процесса? // Библиотека криминалиста. Научный журнал. - 2015. - № 2 (19). - С. 163.

Таким образом, любые получаемые от обвиняемого или подозреваемого сведения (если они относятся к делу и получены законным способом, без принуждения) должны быть тщательно проверены и оценены, после чего могут, при признании их достоверными, наряду с другими доказательствами ложиться в обоснование того или иного процессуального решения.

Лицо, подвергающееся уголовному преследованию, должно иметь и сейчас в действительности имеет реальную возможность высказаться по поводу возникшего подозрения или предъявленного обвинения. Это важнейшее условие реализации права такого лица на защиту. Однако не следует путать право высказаться по поводу начавшегося преследования с обязанностью давать показания против самого себя. Никто не должен принуждаться к даче самоизобличающих показаний или объяснений (nеmо tеnеtur ассusаrу sу iрsum) Новиков С.А. Я виновен!: Доказательственное значение собственного признания вины в современном уголовном процессе России // Известия вузов. Правоведение. - 2009. - № 1. - С. 142..

Очевидно, что любые используемые в доказывании сведения должны быть облечены в установленную законом форму (ч.2 ст.74 УПК РФ). В полной мере это касается сообщаемых каким-либо лицом сведений о его собственном участии в совершении преступления. Таким образом, признание вины может выступать в различных процессуальных формах.

Рассмотрим несколько ситуаций, встречающихся на практике.

Представим вначале вполне обыденную картину: обвиняемый (подозреваемый) признает собственное участие в совершении преступления в ходе допроса или очной ставки. В этом случае сообщаемые им сведения облекаются в форму показаний. Доказательство ли это? Безусловно, да! Показания обвиняемого и подозреваемого прямо предусмотрены уголовно-процессуальным законом в качестве самостоятельных видов доказательств (п. 1 ч. 2 ст. 74, ст. ст. 76 - 77 УПК).

Предположим теперь, что к следователю обращается некое лицо (уже получившее определенный процессуальный статус или еще нет) с добровольным сообщением о совершенном им преступлении, т.е. с заявлением о явке с повинной (это лицо может озаглавить составленное им сообщение как угодно: «Явка с повинной», «Чистосердечное заявление», «Добровольное сообщение» и т.п.). Более того, такое сообщение может быть сделано не только в письменном, но и в устном виде, и тогда оно подлежит занесению в специально составляемый протокол. Является ли заявление о явке с повинной доказательством? Ответ и здесь должен быть только положительным: да, является! Письменное заявление о явке с повинной, а равно протокол, в котором отражено устное заявление о явке с повинной, отнесены действующим законом к такому виду доказательств, как иные документы (п. 6 ч. 2 ст. 74, ст. ст. 84, 142 УПК РФ) Дибиров М.Г. Система уголовно-правовых привилегий, обусловленных постпреступным поведением виновного // Человек: преступление и наказание. - 2015. - № 1. - С. 114..

Третий пример: лицо задерживается по подозрению в совершении преступления в порядке ст. 92 УПК РФ и делает заявление по существу подозрения, которое подлежит занесению в протокол задержания (скажем, задержанный заявляет о раскаянии в совершенном преступлении и указывает место, где спрятал орудие преступления). Такой протокол с внесенным в него заявлением задержанного является доказательством - с точки зрения процессуальной формы перед нами вновь иной документ (п.6 ч.2 ст.74, ч.ч. 1,2 ст.92 УПК РФ).

Возможные пути появления в уголовном деле сообщенных лицом самоизобличающих сведений не исчерпываются приведенными примерами. Так, лицо может признаться в совершении преступления в ходе гласного опроса, проводимого оперативным работником в рамках осуществления оперативно-розыскной деятельности; затем такие результаты могут быть в установленном порядке представлены следователю. Возбуждению уголовного дела может предшествовать производство по делу об административном правонарушении, а значимые сведения о собственных противоправных действиях могут быть сообщены лицом, в отношении которого велось такое производство, в форме объяснений, полученных в порядке, предусмотренном ст. 26.3 КоАП РФ Звечаровский И.Э., Авсеницкая К.В. Явка с повинной: границы и уголовно-правовое значение // Уголовное право. - 2013. - № 6. - С. 26.. На наш взгляд, и в подобных случаях полученные сведения могут использоваться в доказывании по уголовному делу, а письменные объяснения опрошенных лиц рассматриваются уголовно-процессуальным законом опять же как иные документы (п. 6 ч. 2 ст. 74, ст. 84 УПК РФ).

Самоизобличающие сведения, сообщаемые лицу, в чьем производстве находится уголовное дело, могут быть облечены и в какую-либо другую, но также допустимую процессуальную форму (помимо показаний и иных документов). Например, если в ходе обыска лицо, у которого только что были обнаружены орудия преступления или ранее похищенные вещи, заявляет о своем раскаянии и сообщает, где и при каких обстоятельствах им совершено преступление, то такое заявление отражается в протоколе обыска. В последующем данный протокол со всеми содержащимися в нем сведениями (в том числе заявлением о совершенном хищении) рассматривается как самостоятельное доказательство - протокол следственного действия (в приведенном примере - протокол обыска; п. 5 ч. 2 ст. 74, ст. ст. 83, 166, 182 УПК РФ).

Таким образом, признание вины как доказательство, не меняясь по существу, может выступать в различных процессуальных формах, причем в силу действия принципа свободной оценки доказательств та или иная допустимая процессуальная форма не имеет какого-либо преимущественного значения по отношению к другой. Так, самоизобличающие сведения, изложенные лицом в собственноручном «чистосердечном заявлении», не «сильнее» и не «слабее» по юридической силе аналогичных сведений, сообщенных на допросе и получивших статус показаний. Соответственно, нельзя, исходя из той или иной процессуальной формы, отдавать приоритет определенному источнику доказательств и в ситуациях, когда одно и то же лицо сообщает противоречивые сведения, например, сначала, явившись с повинной, в собственноручном заявлении излагает обстоятельства совершенного преступления, а затем в ходе допроса рисует совсем другую картину произошедшего. Те и другие допустимые сведения должны быть тщательно проверены и оценены в совокупности со всеми собранными по делу доказательствами, после чего и будет сделан вывод об их достоверности.

Также следует отметить, что признание обвиняемого должно быть оценено в совокупности со всеми собранными по делу доказательствами. Независимо от того, признает себя обвиняемый виновным или нет, доказательства по делу должны быть собраны со всей возможной полнотой, всесторонностью и объективностью. Расследование уголовного дела должно приводить к тому, чтобы в случаях действительной виновности обвиняемого обвинение подтверждалось такими убедительными доказательствами, которые с несомненностью устанавливают виновность обвиняемого, как бы он сам ни относился к обвинению.

При наличии соответствующего заявления обвиняемого и при соблюдении ряда других условий суд вправе по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые, предусмотренное УК РФ, не превышает 10 лет лишения свободы, постановить приговор без проведения судебного разбирательства в общем порядке. В этом случае судья не проводит в общем порядке исследование и оценку доказательств, собранных по уголовному делу, ограничиваясь исследованием обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, а также смягчающих и отягчающих наказание (ч. 5 ст. 316 УПК РФ). Подчеркнем, что закон говорит не о согласии обвиняемого на применение сокращенного порядка постановления приговора, а именно о согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, т.е. о полном признании им своей вины.

Следовательно, заявление о согласии с предъявленным обвинением, являющееся, по сути, не чем иным, как признанием вины, имеет очень большое значение по названной категории уголовных дел. Оно может повлечь сокращенное судебное разбирательство, не требующее непосредственного исследования судом всей совокупности собранных доказательств, их тщательной проверки и оценки, а также предопределить вынесение обвинительного приговора. Иными словами, заявление о согласии с обвинением может радикально повлиять на весь процесс доказывания.

Итак, заявление обвиняемого о согласии с предъявленным обвинением по уголовным делам, наказание за которые не превышает 10 лет лишения свободы, может очень существенно повлиять на процесс доказывания по делу. Доказательственное значение самоизобличающие заявления приобретают лишь тогда, когда содержат конкретные сведения, относящиеся к совершенному преступлению, а не просто выражают согласие лица с предъявленным обвинением. Поэтому если обвиняемый просил рассмотреть дело в особом порядке, соглашаясь с обвинением, а затем дело по какой-либо причине рассматривается в общем порядке, то на ранее имевшееся согласие с предъявленным обвинением нельзя ссылаться как на доказательство.

Вы думате, что вы русский? Родились в СССР и думаете, что вы русский, украинец, белорус? Нет. Это не так.

Вы на самом деле русский, украинец или белорус. Но думате вы, что вы еврей.

Дичь? Неправильное слово. Правильное слово “импринтинг”.

Новорожденный ассоциирует себя с теми чертами лица, которые наблюдает сразу после рождения. Этот природный механизм свойственен большинству живых существ, обладающих зрением.

Новорожденные в СССР несколько первых дней видели мать минимум времени кормления, а большую часть времени видели лица персонала роддома. По странному стечению обстоятельств они были (и остаются до сих пор) по большей части еврейскими. Прием дикий по своей сути и эффективности.

Все детство вы недоумевали, почему живете в окружении неродных людей. Редкие евреи на вашем пути могли делать с вами все что угодно, ведь вы к ним тянулись, а других отталкивали. Да и сейчас могут.

Исправить это вы не сможете – импринтинг одноразовый и на всю жизнь. Понять это сложно, инстинкт оформился, когда вам было еще очень далеко до способности формулировать. С того момента не сохранилось ни слов, ни подробностей. Остались только черты лиц в глубине памяти. Те черты, которые вы считаете своими родными.

Система и наблюдатель

Определим систему, как объект, существование которого не вызывает сомнений.

Наблюдатель системы - объект не являющийся частью наблюдаемой им системы, то есть определяющий свое существование в том числе и через независящие от системы факторы.

Наблюдатель с точки зрения системы является источником хаоса - как управляющих воздействий, так и последствий наблюдательных измерений, не имеющих причинно-следственной связи с системой.

Внутренний наблюдатель - потенциально достижимый для системы объект в отношении которого возможна инверсия каналов наблюдения и управляющего воздействия.

Внешний наблюдатель - даже потенциально недостижимый для системы объект, находящийся за горизонтом событий системы (пространственным и временным).

Гипотеза №1. Всевидящее око

Предположим, что наша вселенная является системой и у нее есть внешний наблюдатель. Тогда наблюдательные измерения могут происходить например с помощью «гравитационного излучения» пронизывающего вселенную со всех сторон извне. Сечение захвата «гравитационного излучения» пропорционально массе объекта, и проекция «тени» от этого захвата на другой объект воспринимается как сила притяжения. Она будет пропорциональна произведению масс объектов и обратно пропорциональна расстоянию между ними, определяющим плотность «тени».

Захват «гравитационного излучения» объектом увеличивает его хаотичность и воспринимается нами как течение времени. Объект непрозрачный для «гравитационного излучения», сечение захвата которого больше геометрического размера, внутри вселенной выглядит как черная дыра.

Гипотеза №2. Внутренний наблюдатель

Возможно, что наша вселенная наблюдает за собой сама. Например с помощью пар квантово запутанных частиц разнесенных в пространстве в качестве эталонов. Тогда пространство между ними насыщено вероятностью существования породившего эти частицы процесса, достигающей максимальной плотности на пересечении траекторий этих частиц. Существование этих частиц также означает отсутствие на траекториях объектов достаточно великого сечения захвата, способного поглотить эти частицы. Остальные предположения остаются такими же как и для первой гипотезы, кроме:

Течение времени

Стороннее наблюдение объекта, приближающегося к горизонту событий черной дыры, если определяющим фактором времени во вселенной является «внешний наблюдатель», будет замедляться ровно в два раза - тень от черной дыры перекроет ровно половину возможных траекторий «гравитационного излучения». Если же определяющим фактором является «внутренний наблюдатель», то тень перекроет всю траекторию взаимодействия и течение времени у падающего в черную дыру объекта полностью остановится для взгляда со стороны.

Также не исключена возможность комбинации этих гипотез в той или иной пропорции.

Отечественная уголовно-правовая наука и практика исходят из того, что вина это психологическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию.

Признавать или не признавать свою вину в преступлении – это исключительно личное дело каждого отдельного человека будь он подозреваемый, обвиняемый или лицом, не обладающим этими статусами.

В такой ситуации, признание вины, это доведение до сведения органов предварительного расследования и суда своего отношения к вменяемому деянию. При этом совершенно не важно, какие мотивы движут лицом, привлекаемым к уголовной ответственности.

Вопрос о признании вины встаёт по каждому уголовному делу. В моей практике не было случаев, чтобы позвонил человек, в отношении которого ещё не возбуждено уголовное дело, и поставил бы вопрос о том, стоит ли ему идти в полицию и признавать свою вину.

Как правило, по большинству уголовных дел вопрос о признании вины сотрудники производящие следствие или дознание, оперативные сотрудники полиции стараются решить до появления в деле адвоката.

Дело в том, что у человека задержанного сразу после события преступления, задержанного внезапно во время совершения действий, которые могут считаться преступными, в ситуации, когда на нем имеются следы преступления, у такого человека практически всегда сужено восприятие действительности. Такой человек в западне, он не может сесть и спокойно подумать, а чем собственно ему грозит сложившаяся ситуация, как себя повести, имеется ли возможность доказать невиновность, у него может даже не возникнуть мысль открыть 2ГИС и связаться с каким-нибудь адвокатом. Даже если задерживаемый ведёт себя агрессивно, сопротивляется сотрудникам полиции, утверждает, что его задерживают незаконно, это вовсе не значит, что в сложившейся для него ситуации он мыслит широко и полностью отдаёт отчёт всем своим действиям.

В такой определённо психотравмирующей ситуации ни один из оперативных работников не скажет: «Ну, ладно, я вижу, вы совсем не можете собраться с мыслями, давайте вы сейчас успокоитесь, обсудите свою позицию с адвокатом, а завтра вечером, с новыми силами, вместе со своим защитником приедете к нам в отделения, и мы вас уже опросим». Такая позиция для оперативного работника была бы провалом, поэтому сотрудниками полиции применяются все возможные и невозможные методы для склонения человека к признанию вины. Ими могут быть применены вполне дозволенные, и даже, в каких-то ситуациях, оправданные с моральной точки зрения, методы психологического воздействия, позволяющие расширить возможность восприятия действительности в сторону принятия и признания своей виновности.

Мной замечено, что в подобных ситуациях позиция признание или не признание вины совершенно не зависит от волевых качеств человека. Волевой, сильный духом человек, может, как полностью признавать вину, так и полностью её отрицать. Все зависит от того, виновен ли он в действительности, смогли ли сотрудники полиции подобрать нужные «психологические ключики» к человеку, от того насколько сужено восприятие действительности человека, от состава вменяемому человеку преступления, от временного удаления событий преступления от момента задержания или опроса.

В ситуации, когда в силу ряда обстоятельств подозреваемый находится не под стражей, признательных показаний не дал и приходит к адвокату обсудить возможность заключения соглашения, этот человек надевает уже такую жёсткую броню защиты, что не раскрывается даже перед своим защитником. Практически всегда работа с такими доверителями начинается с долгой беседы, в которой, путём вопросов, сопоставления с доверителем обстоятельств приходится по крупицам восстанавливать для себя истинное положение дел.

Когда, на мой взгляд, как адвоката, действительно следует признавать вину:

• 1. В случае действительно полного личностного признания подозреваемого (обвиняемого) своей виновности, когда человек не мыслит своего существования без факта искреннего раскаяния в преступлении, сам требует правосудия над собой;
• 2. В ситуации, когда представленные следователем доказательства по всем элементам состава преступления неопровержимо свидетельствуют о наличии именно того преступления, которое вменяется подозреваемому (обвиняемому) и о его виновности в преступлении, то есть, когда полное непризнание вины несёт явно деструктивный характер;
• 3. Если стороны конфликта пришли к мнению о возможности прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон и для этого есть все юридические основания;
• 4. Когда подозреваемый (обвиняемый) не отрицает факта совершения преступления и желает, чтобы уголовное дело в отношении него было прекращено в связи с деятельным раскаянием или рассматривалась в особом порядке, предусмотренном ст.316 УПК РФ.

Между тем, ни Уголовный кодекс, ни уголовно-процессуальный закон не содержат в себе такого понятия как «признание вины», не соотносит «признание вины» с назначением наказания или с какими-либо процессуальными последствиями. Фактически только постановление Пленума Верховного Суда РФ «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» от 22 декабря 2015 г. № 58 указывает на возможность считать признание вины в качестве обстоятельства смягчающего наказание.

Признание вины следует отличать от:

• — согласия с предъявленным обвинением;
• — явки с повинной;
• — активного способствования раскрытию и расследованию преступления.

Само по себе признание вины, хотя и может быть признано обстоятельством смягчающим наказание, но не влечёт последствий предусмотренных ч.1, 5 ст.62 УК РФ, то есть закон не устанавливает для суда каких-то жёстких пределов снижения максимально возможного наказания.

Согласие с предъявленным обвинением и признание вины — понятия близкие по смыслу, но не равные.

Согласие с предъявленным обвинением – это согласие обвиняемого с вменяемыми ему фактическими обстоятельства содеянного, формой вины, мотивами совершения деяния, юридической оценкой содеянного, а также характером и размером вреда, причинённого деянием (Постановление Пленума Верховного Суда РФ в от 05.12.2006 № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел»)

Исходя из этих разъяснений, согласиться с предъявленным обвинением можно и не признавая вины, не раскаиваясь, и никоим образом не способствуя раскрытию преступления. Например, обвиняемый прекрасно знает, что виновен в большем преступлении, но, понимая, что лучше получить наказание по более мягкой статье, соглашается с предъявленным обвинением, не способствуя дальнейшему раскрытию преступления.

Активное способствование раскрытию преступления признается обстоятельством смягчающим наказание, когда лицо сообщает о совершенном с его участием преступлении либо о своей роли в преступлении и представляет органам дознания или следствия информацию, имеющую значение для раскрытия и расследования преступления (например, указывает лиц, участвовавших в совершении преступления, сообщает их данные и место нахождения, сведения, подтверждающие их участие в совершении преступления, а также указывает лиц, которые могут дать свидетельские показания, лиц, которые приобрели похищенное имущество; указывает место сокрытия похищенного, место нахождения орудий преступления, иных предметов и документов, которые могут служить средствами обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела) /п.30 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» от 22 декабря 2015 г. № 58 /.

Явка с повинной – это добровольное сообщение лица о совершенном им или с его участием преступлении, сделанное в письменном или устном виде. Такое сообщение может быть заявлено только до официального оформления задержания лица подозреваемого в совершении преступления, и безусловно предполагает в себе признание вины.

Признание фактических обстоятельств дела и признание юридической квалификации действий

Пожалуй, самым важным для защиты аспектом признания вины, это согласие или не согласие лица с юридической оценки содеянного, данной должностным лицом расследовавшим уголовное дело.

Защите важно понимать, что признание, может быть правдивым, а может являться результатом самооговора или заблуждения. В подобных случаях возникают ситуации, когда обвиняемый вину признает полностью, поскольку полагает, что следствием правильно изложены обстоятельства дела, однако не согласен с юридической оценкой содеянного. Допустим, считает, что имеются обстоятельства значительно снижающих общественную опасность деяния, или что, например, убийство происходило не с особой жестокостью, или что не имеется превышение пределов необходимой обороны, или и т.п.

В такой сложной ситуации следует ходатайствовать перед следствием о переквалификации действий обвиняемого, или например, о признание смягчающим обстоятельством противоправное поведение потерпевшего, ставшее причиной совершения преступления. Все это имеет смысл, если избранная позиция в дальнейшем позволит рассмотреть дело в особом порядке.

В ситуации рассмотрения дела в особом порядке, при наличии смягчающего обстоятельства активное способствование раскрытию и расследованию преступлению, суд должен будет назначить наказание в порядке предусмотренной ч.5 ст.65 УК РФ, то есть не более двух третей от двух третей максимального наказания. К примеру, при максимальном наказании в виде лишения свободы сроком на 7 лет, в порядке ч.5 ст.65 УК РФ, максимальное наказание не может превышать 3 лет 6 месяцев лишения свободы.