Рыцарь-эльф (шотландская легенда). Детские сказки онлайн Рыцарь эльф

Because Lovecraft.

Рыцарь-Эльф

Есть в одном глухом углу Шотландии безлюдная пустошь - поросший вереском торфяник. Говорят, будто в стародавние времена там блуждал некий рыцарь из мира эльфов и духов. Люди видели его редко, примерно раз в семь лет, но во всей округе его боялись. Ведь бывали случаи, что отважится человек пойти по этой пустоши и пропадет без вести. Сколько бы его ни искали, как бы внимательно ни осматривали чуть не каждый дюйм земли, ни следа его не находили. И вот люди, дрожа от ужаса, возвращались домой после бесплодных поисков, покачивали головами и говорили, что пропавший, должно быть, в плену у страшного рыцаря-эльфа.
Пустошь всегда была безлюдна, потому что никто не смел на нее ступить, а тем более поселиться там. И вот на пустоши стали водиться дикие звери. Они спокойно делали себе норы и логовища, зная, что смертные охотники их не потревожат.
Неподалеку от этой пустоши жили два молодых человека - граф Сент-Клер и граф Грегори. Они очень дружили - вместе катались верхом, вместе охотились, а порой и сражались рядом.
Оба они очень любили охоту. И вот граф Грегори как-то раз предложил другу поохотиться на пустоши, несмотря на то, что там, по слухам, бродил рыцарь-эльф.
- Я в него почти не верю, - воскликнул он со смехом. - По-моему, все россказни про него - просто бабьи сказки, какими малых ребят пугают, чтобы они не бегали по вересковым зарослям. Ведь ребенку там и заблудиться недолго. Жаль, что такие богатые охотничьи угодья пропадают зря, и нечего нам, бородатым мужчинам, прислушиваться ко всяким небылицам. Но граф Сент-Клер даже не улыбнулся на эти слова.
- С нечистой силой шутки плохи, - возразил он. - И это вовсе не сказки, что иные путники шли по пустоши, а потом пропадали без вести. Но ты правду сказал - жаль, что такие охотничьи угодья пропадают зря из-за какого-то рыцаря-эльфа.
Подумать только - ведь он считает эту землю своей и берет с нас, смертных, пошлину, если мы посмеем ступить на нее. Впрочем, я слышал, что от рыцаря можно уберечься, стоит только надеть на себя знак святой троицы - трилистник. Поэтому давай привяжем себе к руке по трилистнику. Тогда бояться нам будет нечего.
Сэр Грегори громко расхохотался.
- Ты что, за младенца меня считаешь? - сказал он. - За ребенка, что сначала пугается каких-то дурацких басен, а потом верит, что листок клевера может его защитить? Нет, нет, сам носи этот знак, если хочешь, а я полагаюсь только на свой добрый лук и стрелы.
Но граф Сент-Клер поступил по-своему. Он не забыл, что говорила ему мать, когда он малым ребенком сидел у нее на коленях. А говорила она, что тому, кто носит на себе трилистник, нечего бояться злых чар, всё равно чьих - колдуна или ведьмы, эльфа или демона.
И вот он пошёл на луг, сорвал листок клевера и привязал его шёлковым шарфом к руке. Потом сел на коня и вместе с графом Грегори поехал на безлюдную глухую пустошь.
Прошло несколько часов. Все у друзей шло хорошо, и в пылу охоты они даже позабыли о своих опасениях. И вдруг оба натянули поводья, придержали коней и стали тревожно всматриваться в даль.
Какой-то незнакомый всадник пересек им дорогу, и друзьям захотелось узнать, кто он такой и откуда взялся.
- Кто бы он ни был, но, клянусь, едет он быстро, - сказал граф Грегори. - Я-то думал, что ни один конь на свете не обскачет моего скакуна. Но теперь вижу, что конь этого всадника раз в семь резвее моего. Давай поедем за ним и узнаем, откуда он явился.
- Сохрани тебя бог гнаться за ним! - воскликнул граф Сент-Клер. - Ведь это сам рыцарь-эльф! Разве не видишь ты, что он не по земле едет, а по воздуху летит? Хоть сначала и кажется, будто скачет он на простом коне, но на самом деле его несут чьи-то могучие крылья. И крылья эти хло-пают по воздуху, словно птичьи. Да как же можно за ним угнаться? Черный день настанет для тебя, если ты попытаешься его нагнать.
Но граф Сент-Клер забыл, что сам-то он носит на себе талисман, который позволяет ему видеть вещи такими, какие они на самом деле. А у графа Грегори такого талисмана нет, и потому глаза его не различают того, что заметил его друг. Поэтому он и удивился и встревожился, когда граф Грегори резко проговорил:
- Ты прямо помешался на рыцаре-эльфе! А мне так кажется, что этот всадник просто какой-то благородный рыцарь: одет он в зелёную одежду, едет на крупном вороном коне. Я люблю смелых наездников, и потому мне хочется узнать его имя и звание. Так что я буду гнаться за ним хотя бы до края света.
И, не добавив ни слова, граф Грегори пришпорил коня и поскакал в ту сторону, куда мчался таинственный всадник. А граф Сент-Клер остался один на пустоши. Пальцы его невольно потянулись к трилистнику, и с дрожащих уст слетели слова молитвы.
Он понял, что друг его уже заколдован. И граф Сент-Клер решил следовать за ним, если нужно, хоть на край света, и постараться расколдовать его.
Между тем граф Грегори все скакал и скакал вперед, следуя за рыцарем в зелёной одежде. Скакал он и по торфяникам, поросшим вереском, и через ручьи, и по мхам и наконец заехал в такую глушь, куда никогда в жизни не заглядывал. Здесь дул холодный ветер, словно прилетевший с ледников, а на увядшей траве лежал толстым слоем иней. И здесь его ждало такое зрелище, от какого любой смертный отшатнулся бы в ужасе.
Он увидел начертанный на земле огромный круг. Трава внутри этого круга была ничуть не похожа на увядшую, мерзлую траву на пустоши. Она была зелёная, пышная, сочная, и на ней плясали сотни легких, как тени, эльфов и фей в широких, прозрачных, тускло-голубых одеждах, что развевались по ветру, словно змеистые клочья тумана.
Духи то кричали и пели, то махали руками над головой, то, как безумные, метались из стороны в сторону. Когда же они увидели графа Грегори - а он остановил коня у черты круга, - они принялись манить его к себе костлявыми пальцами.
- Иди сюда, иди сюда! - кричали они. - Иди, попляши с нами, а потом мы выпьем за твоё здоровье из круговой чаши нашего повелителя.
Как ни странно, но чары, сковавшие молодого графа, были до того сильны, что он, хоть и страшно ему было, не мог не пойти на зов эльфов. Он бросил поводья на шею коня и уже хотел было шагнуть внутрь круга. Но тут один старый седой эльф отделился от своих собратьев и подошел к нему. Должно быть, он не посмел выйти из заколдованного круга - остановился у самого его края. Потом наклонился и, делая вид, что хочет что-то поднять с земли, проговорил хриплым шепотом:
- Я не знаю, кто ты и откуда ты приехал, сэр рыцарь. Но если жизнь тебе дорога, берегись входить в круг и веселиться с нами. А не то погибнешь.
Но граф Грегори только рассмеялся.
- Я дал себе слово догнать рыцаря в зелёном, - сказал он, - и я сдержу это слово, даже если суждено мне провалиться в преисподнюю. И он переступил через черту круга и очутился в самой гуще пляшущих духов.
Тут все они закричали ещё пронзительней, запели ещё громче, закружились ещё быстрее, чем раньше. А потом вдруг умолкли все сразу, и толпа разделилась, освободив проход в середине. И вот духи знаками приказали графу идти по этому проходу.
Он тотчас же пошел и вскоре приблизился к самой середине заколдованного круга. Там за столом из красного мрамора сидел тот самый рыцарь в одежде, зелёной, как трава, за которым граф Грегори гнался так долго. Перед рыцарем на столе стояла дивная чаша из цельного изумруда, украшенная кроваво-красными рубинами.
Чаша эта была наполнена вересковой брагой, и брага пенилась, чуть не переливаясь через край. Рыцарь-эльф взял в руки чашу и с величавым поклоном подал её брату Грегори. А тот вдруг почувствовал сильную жажду. Поднёс чашу к губам и стал пить.
Он пил, а брага не убывала. Чаша по-прежнему была полна до краев. И тут впервые сердце у графа Грегори дрогнуло, и он пожалел, что пустился в столь опасный путь.
Но жалеть было уже поздно. Он почувствовал, что всё тело его цепенеет, а по лицу расползается мертвенная бледность. Не успев даже крикнутьо помощи, он выронил чашу из ослабевших рук и как подкошенный рухнул на землю, к ногам повелителя эльфов.
Тут толпа духов испустила громкий крик торжества. Ведь нет для них большей радости, чем заманить неосторожного смертного в свой круг и такего заколдовать, чтобы он на долгие годы остался с ними.
Но вскоре их ликующие крики поутихли. Духи стали чтото бормотать ишептать друг другу с испуганными лицами - их острый слух уловил шум, вселивший страх в их сердца. То был шум человеческих шагов, таких решительных и уверенных, что духи сразу догадались: пришелец, кто бы он ни был, свободен от злых чар. А если так, значит, он может им повредить и отнять у них пленника.
Опасения их оправдались. Это храбрый граф Сент-Клер приближался к ним без страха и колебаний, ибо он нёс на себе священный знак.
Едва он увидел заколдованный круг, как решил сразу же переступить магическую черту. Но тут старенький седой эльф, что незадолго перед тем говорил с графом Грегори, остановил его.
- Ох, горе, горе! - шептал он, и скорбью веяло от его сморщенного личика. - Неужто ты, как и спутник твой, приехал уплатить дань повелителю эльфов годами своей жизни? Слушай, если есть у тебя жена и дитя, заклинаю тебя всем, что для тебя священно, уезжай отсюда, пока не поздно. - А кто ты такой и откуда взялся? - спросил граф, ласково глядя на эльфа.
- Я оттуда, откуда ты сам явился, - печально ответил эльф. - Я, как и ты, когда-то был смертным человеком. Но я пошёл на эту колдовскую пустошь, а повелитель эльфов явился мне в обличии прекрасного рыцаря. Он показался мне таким храбрым, благородным и великодушным, что я последовал за ним и выпил его вересковой браги. И вот теперь я обречен прозябать здесь семь долгих лет. А твой друг, сэр граф, тоже отведал этого проклятого напитка и теперь замертво лежит у ног нашего повелителя. Правда, он проснётся, но проснётся таким, каким стал я, и так же, как я, станет рабом эльфов.
- Неужели я не смогу помочь ему раньше, чем он превратится в эльфа? - горячо воскликнул граф Сент-Клер. - Я не боюсь чар жестокого рыцаря, что взял его в плен, ибо я ношу знак того, кто сильнее его. Скорей говори, человечек, что я должен делать - время не ждёт!
- Ты можешь кое-что сделать, сэр граф, - молвил эльф, - но это очень опасно. А если потерпишь неудачу, тебя не спасет даже сила священного знака.
- Что же я должен сделать? - повторил граф.
- Ты должен недвижно стоять и ждать на морозе и холодном ветру, покане займется заря и в святой церкви не зазвонят к заутрене, - ответил старенький эльф. - А тогда медленно обойди весь заколдованный круг девять раз. Потом смело перешагни через черту и подойди к столу из красного мрамора, за которым сидит повелитель эльфов. На этом столе ты увидишь изумрудную чашу. Она украшена рубинами и наполнена вересковой брагой. Возьми эту чашу и унеси. Но все это время не говори ни слова. Ведь та заколдованная земля, на которой мы пляшем, только смертным кажется твердой. На самом деле тут зыбкое болото, трясина, а под нею огромное подземное озеро. В том озере живёт страшное чудовище. Если ты на этом болоте вымолвишь хоть слово, ты провалишься и погибнешь в подземных водах. Тут седой эльф сделал шаг назад и вернулся в толпу других эльфов. А граф Сент-Клер остался один за чертой заколдованного круга. И там он, дрожа от холода, недвижно простоял всю долгую ночь.
Но вот серая полоска рассвета забрезжила над вершинами гор, и ему показалось, будто эльфы начинают съеживаться и таять. Когда же над пустошью разнёсся тихий колокольный звон, граф Сент-Клер начал обходить заколдованный круг. Раз за разом он обходил круг, несмотря на то, что в толпе эльфов поднялся громкий гневный говор, похожий на отдаленные раскаты грома. Сама земля под его ногами как будто тряслась и вздымалась, словно пытаясь стряхнуть с себя незваного гостя.
Но сила священного знака помогла ему уцелеть.
И вот он девять раз обошел круг, потом смело переступил через черту и устремился к середине круга. И каково же было его удивление, когда он увидел, что все эльфы, которые здесь плясали, теперь замерзли и лежат на земле, словно маленькие сосульки! Они так густо усеяли землю, что ему едва удавалось не наступить на них.
Когда же он подошёл к мраморному столу, волосы его стали дыбом. За столом сидел повелитель эльфов. Он тоже оцепенел и замерз, как и его подданные, а у его ног лежал окоченелый граф Грегори.
Да и все здесь было недвижно, кроме двух чёрных, как уголь, воронов. Они сидели на концах стола, словно сторожа изумрудную чашу, били крыльями и хрипло каркали.
Граф Сент-Клер взял в руки драгоценную чашу, и тут вороны поднялись в воздух и стали кружить над его головой. Они яростно каркали, угрожая выбить у него из рук чашу своими когтистыми лапами. Тогда замерзшие эльфы и сам их могущественный повелитель зашевелились во сне и приподнялись, словно решив схватить дерзкого пришельца. Но сила трилистника помешала им. Если бы не этот священный знак, не спастись бы графу Сент-Клеру. Но вот он пошёл обратно с чашей в руке, и его оглушил зловещий шум.Вороны каркали, полузамерзшие эльфы визжали, а из-под земли доносились шумные вздохи страшного чудовища. Оно затаилось в своём подземном озере и жаждало добычи.
Однако храбрый граф Сент-Клер ни на что не обращал внимания. Он решительно шёл вперёд, веря в силу священного трилистника, и сила та оградила его от всех опасностей.
Как только умолк колокольный звон, граф Сент-Клер снова ступил на твёрдую землю, за черту заколдованного круга и далеко отшвырнул от себя колдовскую чашу эльфов.
И вдруг все замерзшие эльфы пропали вместе со своим повелителем и его мраморным столом, и никого не осталось на пышной траве, кроме графа Грегори. А он медленно пробудился от своего колдовского сна, потянулся и поднялся на ноги, дрожа всем телом. Он растерянно оглядывался кругом и, должно быть, не помнил, как сюда попал.
Тут подбежал граф Сент-Клер. Он обнял друга и не выпускал из своих объятий, пока тот не пришёл в себя и горячая кровь не потекла по его жилам.
Потом друзья подошли к тому месту, куда граф Сент-Клер швырнул волшебную чашу. Но там они вместо неё нашли только маленький обломок базальта. На нём была ямка, а в ней капелька росы.

Бедняк не раз слышал много всяких рассказов про фей и про то, как они мстят своим обидчикам. Он задрожал от страха и принялся перекладывать торф обратно. Каждый кусок он клад на то самое место, откуда взял его, так что все его труды пропали даром.

Но вот он с этим покончил и огляделся в поисках своей диковинной собеседницы. А ее и след простыл. Как и куда она скрылась, он не заметил. Батрак вскинул заступ на плечо, вернулся на ферму и доложил хозяину обо всем, что с ним приключилось. А потом сказал, что лучше, мол, копать торф на другом конце торфяника.

Но хозяин только расхохотался. Сам он не верил ни в духов, ни в фей, ни в эльфов - словом, ни во что волшебное, и ему пришлось не по нраву, что его батрак верит во всякую чепуху. И вот он решил образумить его. Приказал батраку тотчас же запрячь лошадь в повозку, поехать на торфяник и забрать оттуда весь выкопанный торф, а как вернется на ферму, разложить торф во дворе для просушки.

Не хотелось батраку выполнять приказ хозяина, а делать нечего - пришлось. Но неделя проходила за неделей, а ничего плохого с ним не случалось, и он наконец успокоился. Он даже начал думать, что маленькая женщина ему просто привиделась и, значит, хозяин его оказался прав.

Прошла зима, прошла весна, прошло лето, и вот снова наступила осень, и ровно год прошел с того дня, когда батрак копал торф у Мерлиновой скалы.

В тот день батрак ушел с фермы после захода солнца и направился к себе домой. В награду за усердную работу хозяин дал ему небольшой кувшин молока, и батрак нес его своей жене.

На душе у него было весело, и он бодро шагал, напевая песню. Но как только он подошел к Мерлиновой скале, его сморила неодолимая усталость. Глаза у него слипались, как перед сном, а ноги стали тяжелыми, как свинец.

«Дай-ка я тут посижу, отдохну немного, - подумал он. - Нынче дорога домой кажется мне что-то уж очень длинной». И вот он сел в траву под скалой и вскоре заснул глубоким тяжелым сном.

Проснулся он уже около полуночи. Над Мерлиновой скалой взошел месяц. Батрак протер глаза и увидел, что вокруг него вихрем вьется огромный хоровод фей. Они пели, плясали, смеялись, показывали на батрака крошечными пальчиками, грозили ему маленькими кулачками и все кружили и кружили вокруг него при свете месяца.

Не помня себя от удивления, батрак поднялся на ноги и попытался было уйти прочь - подальше от фей. Не тут-то было! В какую бы сторону он ни ступал, феи мчались за ним и не выпускали его из своего заколдованного круга. Так что батрак никак не мог вырваться на свободу.

Но вот они перестали плясать, подвели к нему самую хорошенькую и нарядную фею и закричали с пронзительным смехом:

Попляши, человек, попляши с нами! Попляши, и тебе никогда уже не захочется покинуть нас! А это твоя пара!

Бедный батрак не умел плясать. Он смущенно упирался и отмахивался от нарядной феи. Но она ухватила его за руки и повлекла за собой. И вот будто колдовское зелье проникло в его жилы. Еще миг, и он уже скакал, кружился, скользил по воздуху и кланялся, словно всю жизнь только и делал, что плясал. Но что всего страннее - он начисто позабыл про свой дом и семью. Ему было так хорошо, что у него пропало всякое желание убежать от фей.

Всю ночь кружился веселый хоровод. Маленькие феи плясали, как безумные, и батрак плясал в их заколдованном кругу. Но вдруг над торфяником прозвучало громкое «ку-ка-ре-ку». Это петух на ферме во все горло пропел свое приветствие заре.

Веселье прекратилось мгновенно. Хоровод распался. Фен с тревожными криками сгрудились и кучку и устремились к Мерлиновой скале, увлекая за собой батрака. А как только они долетели до скалы, в ней сама собой открылась дверь, которой батрак никогда раньше не замечал. И не успели феи проникнуть в скалу, как дверь с шумом захлопнулась.

Она вела в огромный зал. Он был тускло освещен тоненькими свечками и заставлен крошечными ложами. Фен так устали от плясок, что сразу же улеглись спать на свои ложа, а батрак сел на обломок камня в углу и подумал: «А что же дальше будет?»

Но, должно быть, его околдовали. Когда феи проснулись и принялись хлопотать по хозяйству, батрак с любопытством приглядывался к ним. А о том, чтобы с ними расстаться, он и не помышлял. Фен занимались не только хозяйством, а и другими, довольно-таки странными делами, - батрак такого в жизни не видывал, - но как вы позже узнаете, про это ему запретили рассказывать.

И вот уже под вечер кто-то дотронулся до его локтя. Батрак вздрогнул и, обернувшись, увидел ту самую крошечную женщину в зеленом платье и красных чулках, что год назад бранила его, когда он копал торф.

В прошлом году ты снял торф с крыши моего дома, - сказала она, - но на ней опять вырос торфяной настил и покрылся травою. Поэтому можешь вернуться домой. За то, что ты натворил, тебя покарали. Но теперь срок твоего наказания кончился, а он ведь немалый был. Только сперва поклянись, что не будешь рассказывать людям про то, что видел, пока жил среди нас.

Батрак с радостью согласился и торжественно поклялся молчать. Тогда дверь открыли, и батрак вышел из скалы на вольный воздух.

Его кувшин с молоком стоял в траве, там, куда он его поставил перед тем, как заснуть. Казалось, будто фермер дал ему этот кувшин только вчера вечером.

Но когда батрак вернулся домой, он узнал, что это не так. Жена в испуге смотрела на него, как на привидение, а дети выросли и, видимо, даже не узнавали отца - уставились на него, словно на чужого человека. Да и не мудрено - ведь он расстался с ними, когда они были совсем маленькими.

Где же ты пропадал все эти долгие, долгие годы? - вскричала жена батрака, когда опомнилась и наконец поверила, что он и вправду ее муж, а не призрак. - Как у тебя хватило духу покинуть меня и детей?

И тут батрак все понял: те сутки, что он провел в Мерлиновой скале, равнялись семи годам жизни среди людей. Вот как жестоко покарал его «маленький народец» - феи!

Есть в одном глухом углу Шотландии безлюдная пустошь - поросший вереском торфяник. Говорят, будто в стародавние времена там блуждал некий рыцарь из мира эльфов и духов. Люди видели его редко, примерно раз в семь лет, но во всей округе его боялись. Ведь бывали случаи, что отважится человек пойти по этой пустоши и пропадет без вести. Сколько бы его ни искали, как бы внимательно ни осматривали чуть не каждый дюйм земли, ни следа его не находили. И вот люди, дрожа от ужаса, возвращались домой после бесплодных поисков, покачивали головами и говорили, что пропавший, должно быть, в плену у страшного рыцаря-эльфа.

Пустошь всегда была безлюдна, потому что никто не смел на нее ступить, а тем менее поселиться там. И вот на пустоши стали водиться дикие звери. Они спокойно делали себе норы и логовища, зная, что смертные охотники их не потревожат.

Неподалеку от этой пустоши жили два молодых человека - граф Сент-Клер и граф Грегори. Они очень дружили - вместе катались верхом, вместе охотились, а порой и сражались рядом.

Оба они очень любили охоту. И вот граф Грегори как-то раз предложил другу поохотиться на пустоши, несмотря на то что там, по слухам, бродил рыцарь-эльф.

Я в него почти не верю, - воскликнул он со смехом. - По-моему все россказни про него - просто бабьи сказки, какими малых ребят пугают, чтобы они не бегали по вересковым зарослям. Ведь ребенку там и заблудиться недолго. Жаль, что такие богатые охотничьи угодья пропадают зря, и нечего нам, бородатым мужчинам, прислушиваться ко всяким небылицам.

Но граф Сент-Клер даже не улыбнулся на эти слова.

С нечистой силой шутки плохи, - возразил он. - И это вовсе не сказки, что иные путники шли по пустоши, а потом пропадали без вести. Но ты правду сказал - жаль, что такие охотничьи угодья пропадают зря из-за какого-то рыцаря-эльфа. Подумать только - ведь он считает эту землю своей и берет с нас, смертных, пошлину, если мы посмеем ступить на нее. Впрочем, я слышал, что от рыцаря можно уберечься, стоит только надеть на себя знак святой троицы - трилистник. Поэтому давай привяжем себе к руке по трилистнику. Тогда бояться нам будет нечего.

Художник Владислав Ерко

Е сть в одном глухом углу Шотландии безлюдная пустошь - поросший вереском торфяник. Говорят, будто в давние времена там блуждал некий рыцарь из мира эльфов. Люди видели его редко, примерно раз в семь лет, но во всей округе его боялись. Ведь бывали случаи, что отважится человек пойти по этой пустоши и пропадет без вести. И сколько бы его ни искали, все напрасно.
«Должно быть, он в плену у страшного рыцаря-эльфа», - говорили люди, возвращаясь после бесплодных поисков.
Неподалеку от этой пустоши жили два молодых человека - граф Сент-Клери граф Грегори. Они очень дружили: вместе охотились, а порой и сражались рядом.
И вот граф Грегори как-то предложил другу поохотиться на пустоши.
- Не верю я ни в какого рыцаря! - воскликнул он со смехом. - По-моему, все россказни про него - просто сказки, которыми пугают малых ребят, чтобы они не убегали далеко от дома. Жаль, что такие богатые охотничьи угодья пропадают зря, и нечего нам, бородатым мужчинам, прислушиваться ко всяким небылицам.
Но граф Сент-Клер даже не улыбнулся на эти слова.
- С нечистой силой шутки плохи, - возразил он. - И это вовсе не сказки, что иные путники пропадали там без вести. Подумать только - ведь рыцарь-эльф считает эту землю своей и берет с нас, смертных, пошлину, если мы посмеем ступить на нее. Впрочем, я слышал, что от рыцаря можно уберечься, стоит только надеть на себя знак святой троицы - трилистник. Давай привяжем себе к руке по трилистнику, и тогда бояться нам будет нечего.

Ты что, ребенком меня считаешь? - громко расхохотался сэр Грегори. - Нет, сам носи этот знак, если хочешь, а я полагаюсь только на свой добрый луки стрелы.
Но граф Сент-Клер поступил по-своему. Он не забыл, что говорила ему мать, когда он малым ребенком сидел у нее на коленях. А говорила она, что тому, кто носит на себе трилистник, нечего бояться злых чар.
И вот он пошел на луг, сорвал листок клевера и привязал его шелковым шарфом к руке. Потом сел на коня и вместе с графом Грегори поехал на безлюдную глухую пустошь.
Прошло несколько часов. Все у друзей шло хорошо, и в пылу охоты они даже позабыли о своих опасениях. И вдруг оба натянули поводья, придержали коней и стали тревожно всматриваться в даль: какой-то незнакомый всадник пересек им дорогу.
- Кто бы он ни был, но, клянусь, едет он быстро, - сказал граф Грегори. - Я-то думал, что ни один конь на свете не обскачет моего скакуна. Но теперь вижу, что конь этого всадника раз в семь резвее. Давай поедем за ним - узнаем, откуда он явился.
- Сохрани тебя Бог гнаться за ним! - воскликнул граф Сент-Клер. - Ведь это сам рыцарь-эльф! Разве не видишь, что он не по земле едет, а по воздуху летит? Это только кажется, будто скачет он на простом коне, но, на самом деле, его несут чьи-то могучие крылья. Остановись! Его не догонишь! Не зови беду на свою голову!
Но граф Сент-Клер забыл, что только он носит на себе талисман, который позволяет ему видеть все как на самом деле. А у графа Грегори такого талисмана не было.
- Ты прямо помешался на рыцаре-эльфе! - резко проговорил он. - Это просто какой-то благородный рыцарь в зеленых одеждах. Я люблю смелых всадников, и потому мне хочется узнать его имя и звание. Я буду гнаться за ним хоть на край света.
И. не добавив ни слова, граф Грегори помчался за таинственным всадником.
А граф Сент-Клер остался один на пустоши. Пальцы его невольно потянулись к трилистнику, а с дрожащих уст слетели слова молитвы. Он понял, что друг его уже околдован.
И тогда граф Сент-Клер решил следовать за ним и постараться его расколдовать.
Между тем граф Грегори нее скакал и скакал, следуя за рыцарем в зеленой одежде. Скакал он и по торфяникам, поросшим вереском, и по мхам, и наконец заехал почти на край света. Здесь дул холодный ветер, а увядшая трава была покрыта толстым слоем инея.
Вдруг он увидел начертанный на земле огромный круг Трава внутри этого круга была ничуть не похожа на увядшую и мерзлую траву на пустоши. Она была зеленая, сочная, и на ней плясали сотни легких, как тени, эльфов и фей в широких прозрачных, тускло-голубых одеждах, что развевались по ветру, словно змеистые клочья тумана. Духи то кричали и пели, то махали руками, то, как безумные, метались из стороны в сторону. Когда же они увидели графа Грегори - а он остановил коня у черты круга, - то принялись манить его к себе.
- Иди сюда! - кричали они, поводя костлявыми пальцами. - Иди, попляши с нами, а потом мы выпьем за твое здоровье из круговой чаши нашего повелителя.
Как ни странно, но чары, сковавшие молодого графа, были до того сильны, что он, хоть и страшно ему было, не мог противиться зову эльфов. Он бросил поводья на шею коня и уже хотел было шагнуть внутрь круга.
Но тут один старый седой эльф отделился от своих собратьев и подошел к нему.

Должно быть, не посмев выйти из заколдованного крута, он остановился у самого его края. Потом наклонился и, делая вид, что хочет что-то поднять с земли, проговорил хриплым шепотом:
- Я не знаю, кто ты и откуда приехал, рыцарь. Но если жизнь тебе дорога, берегись входить в круг и веселиться с нами. А не то погибнешь.
Но граф Грегори только рассмеялся.
- Я дал себе слово догнать рыцаря в зеленом, - сказал он, - и я еде рясу это слово, даже если суждено мне провалиться в преисподнюю. - С этими словами он ступил в круг и очутился в самой гуще пляшущих духов. Тут все они закричали еще пронзительней, запели еще громче, закружились еще быстрее. А потом вдруг умолкли, и толпа расступилась, освободив проход в середине.
И вот духи знаками приказали графу идти по этому проходу.
Граф Грегори оказался в самой середине заколдованного круга. Там, за столом из красного мрамора, сидел тот самый рыцарь в зеленых латах, за которым он так долго гнался. Перед ним на столе стояла дивная чаша из цельного изумруда, украшенная кроваво-красными рубинами. Чаша была наполнена вересковой брагой, переливавшейся через край.

Рыцарь-эльф взял в руки чашу и с величавым поклоном подал ее графу, который вдруг почувствовал сильную жажду. Он пил и пил, а чаша по-прежнему была полна до краев.
И тут впервые сердце у графа Грегори дрогнуло, и он пожалел, что пустился в столь опасный путь. Но жалеть было уже поздно. Он почувствовал, что все тело его цепенеет. Даже не вскрикнув, он выронил чашу из ослабевших рук и как подкошенный рухнул к ногам повелителя эльфов.
Тут толпа духов испустила победный крик. Ведь не было для них большей радости, чем заманить смертного в свой круг. Но вскоре их ликующие крики поутихли. Духи настороженно замерли: их острый слух уловил шум решительных и уверенных человеческих шагов - это шел храбрый граф Сент-Клер: он нес на себе священный знак.
Едва он увидел заколдованный круг, как решил сразу же войти в него. Но тут старенький седой эльф, что перед тем говорил с графом Грегори, остановил его.
- Ох, горе, горе! - шептал он, и скорбью веяло от его сморщенного лица. - Неужто ты, как и друг твой, приехал уплатить дань повелителю эльфов годами своей жизни? Не делай этого! Заклинаю тебя всем, что для тебя священно - женой, детьми, если они у тебя есть, беги отсюда, пока не поздно!
- А кто ты такой и откуда взялся? - спросил граф, ласково глядя на эльфа.
- Я оттуда, откуда и ты, - печально ответил эльф. - Я тоже когда-то был человеком. Но я не послушал старых людей, и повелитель эльфов завлек меня сюда, и я выпил его вересковой браги. И вот теперь я обречен прозябать здесь семь долгих лет. Твой друг тоже отведал этого проклятого напитка и теперь бесчувственно лежит у ног нашего повелителя. Правда, он проснется, но проснется таким, как я - рабом эльфов.
- Неужели я не смогу помочь ему раньше, чем он превратится в эльфа? - горячо воскликнул граф Сент-Клер. - Я не боюсь чар жестокого рыцаря, ибо я ношу знак того, кто сильнее его. Скорей говори, что я должен делать - время не ждет!
- Ты можешь кое-что сделать, граф, - молвил эльф. - но это очень опасно. А если потерпишь неудачу тебя не спасет даже сила священного знака… Ты должен недвижно стоять и ждать на морозе и холодном ветру, пока не займется заря и в святой церкви не зазвонят к утрене. А тогда медленно обойди заколдованный круг девять раз и смело перешагни через черту. Дальше подойдешь к столу из красного мрамора, за которым сидит повелитель эльфов.

На этом столе ты увидишь изумрудную чашу. Она украшена рубинами и наполнена вересковой брагой. Возьми эту чашу и унеси. Но все это время не произноси ни слова. Ведь та заколдованная земля, на которой мы пляшем, только смертным кажется твердой. На самом деле, тут зыбкое болото, трясина, а под ней огромное подземное озеро. В том озере живет страшное чудовище. Если ты на этом болоте вымолвишь хоть слово, ты провалишься и пропадешь.
Тут седой эльф сделал шаг назад и вернулся в толпу других эльфов.
А граф Сент-Клер остался один за чертой заколдованного круга и, дрожа от холода, недвижно простоял всю долгую ночь.
Но вот рассвет забрезжил над вершинами гор, и ему почудилось, будто эльфы начинают съеживаться и таять. Когда же над пустошью разнесся тихий колокольный звон, граф Сент-Клер начал раз за разом обходить заколдованный круг.
В толпе эльфов поднялся громкий гневный говор, земля под его ногами как будто затряслась и вздыбилась, словно пытаясь стряхнуть с себя незваного гостя.
И вот он девять раз обошел круг, потом смело переступил через черту и устремился к середине круга. И каково же было его удивление, когда он увидел, что все эльфы, которые здесь плясали, теперь замерзли и лежат на земле, словно маленькие сосульки! Они так густо усеяли землю, что ему едва удавалось не наступать на них.
Когда же он подошел к мраморному столу, волосы его стали дыбом. За столом сидел замерзший повелитель эльфов, а у его ног лежал окоченелый граф Грегори. Да и все здесь было недвижно, кроме двух черных, как уголь, воронов. Они сидели на концах стола, сторожили изумрудную чашу, били крыльями и хрипло каркали.
И вот граф Сент-Клер взял в руки чашу, и тут вороны поднялись и стали кружить над его головой. Они яростно каркали, угрожая выбить у него из рук чашу своими когтистыми лапами.
Вдруг замерзшие эльфы и сам их повелитель зашевелились во сне и приподнялись, словно решив схватить дерзкого пришельца. Но сила трилистника помешала им.
Когда граф Сент-Клер пошел обратно с чашей в руке, его оглушил зловещий шум. Вороны каркали, полузамерзшие эльфы визжали, а из-под земли доносились шумные вздохи страшного чудовища. Оно затаилось в своем подземном озере, предвкушая добычу. Однако храбрый граф Сент-Клер ни на что не обращал внимания. Он шел вперед, веря в силу священного трилистника, и сила эта оградила его от всех опасностей.

А когда умолк колокольный звон, граф Сент-Клер снова ступил на твердую землю за чертой круга и далеко отшвырнул колдовскую чашу эльфов. И вдруг все замерзшие эльфы пропали вместе со своим повелителем и его мраморным столом, и никого не осталось на пышной траве, кроме графа Грегори…
Он медленно пробудился от колдовского сна, потянулся и поднялся на ноги, дрожа всем телом. Граф Грегори растерянно оглядывался кругом и, должно быть, не помнил, как сюда попал.
Тут подбежал граф Сент-Клер. Он обнял друга и не выпускал, пока тот не пришел в себя и горячая кровь снова не потекла по его жилам.
Потом друзья подошли к тому месту, куда граф Сент-Kлep швырнул волшебную чашу. Но вместо нее нашли только маленький обломок базальта. На нем была ямка, а в ней - капелька росы.

Юный любитель литературы, мы твердо убеждены, в том, что тебе будет приятно читать сказку "Рыцарь-Эльф (Шотландская сказка)" и ты сможешь извлечь из нее урок и пользу. Поразительно то, что сочувствием, состраданием, крепкой дружбой и непоколебимой волей, герою всегда удается разрешить все беды и напасти. Небольшое количество деталей окружающего мира делает изображающийся мир более насыщенным и правдоподобным. Прочитывая такие творения вечером, картины происходящего становятся более живыми и насыщенными, наполняясь новой гаммой красок и звуков. Преданность, дружба и самопожертвование и иные положительные чувства преодолевают все противостоящие им: злобу, коварство, ложь и лицемерие. Как очаровательно и проникновенно передавалась описание природы, мифических существ и быта народом из поколения в поколение. История происходит в далекие времена или "Давным-давно" как говорится в народе, но те трудности, те препятствия и затруднения близки и нашим современникам. Сказка "Рыцарь-Эльф (Шотландская сказка)" читать бесплатно онлайн можно бесчисленное количество раз, не потеряв при этом любви и охоты к данному творению.

Е сть в одном глухом углу Шотландии безлюдная пустошь — поросший вереском торфяник. Говорят, будто в стародавние времена там блуждал некий рыцарь из мира эльфов и духов. Люди видели его редко, примерно раз в семь лет, но во всей округе его боялись. Ведь бывали случаи, что отважится человек пойти по этой пустоши и пропадет без вести. Сколько бы его ни искали, как бы внимательно ни осматривали чуть не каждый дюйм земли, ни следа его не находили. И вот люди, дрожа от ужаса, возвращались домой после бесплодных поисков, покачивали головами и говорили, что пропавший, должно быть, в плену у страшного рыцаря-эльфа.
Пустошь всегда была безлюдна, потому что никто не смел на нее ступить, а тем более поселиться там. И вот на пустоши стали водиться дикие звери. Они спокойно делали себе норы и логовища, зная, что смертные охотники их не потревожат.
Неподалеку от этой пустоши жили два молодых человека — граф Сент-Клер и граф Грегори. Они очень дружили — вместе катались верхом, вместе охотились, а порой и сражались рядом.
Оба они очень любили охоту. И вот граф Грегори как-то раз предложил другу поохотиться на пустоши, несмотря на то, что там, по слухам, бродил рыцарь-эльф.
— Я в него почти не верю, — воскликнул он со смехом. — По-моему, все россказни про него — просто бабьи сказки, какими малых ребят пугают, чтобы они не бегали по вересковым зарослям. Ведь ребенку там и заблудиться недолго. Жаль, что такие богатые охотничьи угодья пропадают зря, и нечего нам, бородатым мужчинам, прислушиваться ко всяким небылицам. Но граф Сент-Клер даже не улыбнулся на эти слова.
— С нечистой силой шутки плохи, — возразил он. — И это вовсе не сказки, что иные путники шли по пустоши, а потом пропадали без вести. Но ты правду сказал — жаль, что такие охотничьи угодья пропадают зря из-за какого-то рыцаря-эльфа.
Подумать только — ведь он считает эту землю своей и берет с нас, смертных, пошлину, если мы посмеем ступить на нее. Впрочем, я слышал, что от рыцаря можно уберечься, стоит только надеть на себя знак святой троицы — трилистник. Поэтому давай привяжем себе к руке по трилистнику. Тогда бояться нам будет нечего.
Сэр Грегори громко расхохотался.
— Ты что, за младенца меня считаешь? — сказал он. — За ребенка, что сначала пугается каких-то дурацких басен, а потом верит, что листок клевера может его защитить? Нет, нет, сам носи этот знак, если хочешь, а я полагаюсь только на свой добрый лук и стрелы.
Но граф Сент-Клер поступил по-своему. Он не забыл, что говорила ему мать, когда он малым ребенком сидел у нее на коленях. А говорила она, что тому, кто носит на себе трилистник, нечего бояться злых чар, всё равно чьих — колдуна или ведьмы, эльфа или демона.
И вот он пошёл на луг, сорвал листок клевера и привязал его шёлковым шарфом к руке. Потом сел на коня и вместе с графом Грегори поехал на безлюдную глухую пустошь.
Прошло несколько часов. Все у друзей шло хорошо, и в пылу охоты они даже позабыли о своих опасениях. И вдруг оба натянули поводья, придержали коней и стали тревожно всматриваться в даль.
Какой-то незнакомый всадник пересек им дорогу, и друзьям захотелось узнать, кто он такой и откуда взялся.
— Кто бы он ни был, но, клянусь, едет он быстро, — сказал граф Грегори. — Я-то думал, что ни один конь на свете не обскачет моего скакуна. Но теперь вижу, что конь этого всадника раз в семь резвее моего. Давай поедем за ним и узнаем, откуда он явился.
— Сохрани тебя бог гнаться за ним! — воскликнул граф Сент-Клер. — Ведь это сам рыцарь-эльф! Разве не видишь ты, что он не по земле едет, а по воздуху летит? Хоть сначала и кажется, будто скачет он на простом коне, но на самом деле его несут чьи-то могучие крылья. И крылья эти хло- пают по воздуху, словно птичьи. Да как же можно за ним угнаться? Черный день настанет для тебя, если ты попытаешься его нагнать.
Но граф Сент-Клер забыл, что сам-то он носит на себе талисман, который позволяет ему видеть вещи такими, какие они на самом деле. А у графа Грегори такого талисмана нет, и потому глаза его не различают того, что заметил его друг. Поэтому он и удивился и встревожился, когда граф Грегори резко проговорил:
— Ты прямо помешался на рыцаре-эльфе! А мне так кажется, что этот всадник просто какой-то благородный рыцарь: одет он в зелёную одежду, едет на крупном вороном коне. Я люблю смелых наездников, и потому мне хочется узнать его имя и звание. Так что я буду гнаться за ним хотя бы до края света.
И, не добавив ни слова, граф Грегори пришпорил коня и поскакал в ту сторону, куда мчался таинственный всадник. А граф Сент-Клер остался один на пустоши. Пальцы его невольно потянулись к трилистнику, и с дрожащих уст слетели слова молитвы.
Он понял, что друг его уже заколдован. И граф Сент-Клер решил следовать за ним, если нужно, хоть на край света, и постараться расколдовать его.
Между тем граф Грегори все скакал и скакал вперед, следуя за рыцарем в зелёной одежде. Скакал он и по торфяникам, поросшим вереском, и через ручьи, и по мхам и наконец заехал в такую глушь, куда никогда в жизни не заглядывал. Здесь дул холодный ветер, словно прилетевший с ледников, а на увядшей траве лежал толстым слоем иней. И здесь его ждало такое зрелище, от какого любой смертный отшатнулся бы в ужасе.
Он увидел начертанный на земле огромный круг. Трава внутри этого круга была ничуть не похожа на увядшую, мерзлую траву на пустоши. Она была зелёная, пышная, сочная, и на ней плясали сотни легких, как тени, эльфов и фей в широких, прозрачных, тускло-голубых одеждах, что развевались по ветру, словно змеистые клочья тумана.
Духи то кричали и пели, то махали руками над головой, то, как безумные, метались из стороны в сторону. Когда же они увидели графа Грегори — а он остановил коня у черты круга, — они принялись манить его к себе костлявыми пальцами.
— Иди сюда, иди сюда! — кричали они. — Иди, попляши с нами, а потом мы выпьем за твоё здоровье из круговой чаши нашего повелителя.
Как ни странно, но чары, сковавшие молодого графа, были до того сильны, что он, хоть и страшно ему было, не мог не пойти на зов эльфов. Он бросил поводья на шею коня и уже хотел было шагнуть внутрь круга. Но тут один старый седой эльф отделился от своих собратьев и подошел к нему. Должно быть, он не посмел выйти из заколдованного круга — остановился у самого его края. Потом наклонился и, делая вид, что хочет что-то поднять с земли, проговорил хриплым шепотом:
— Я не знаю, кто ты и откуда ты приехал, сэр рыцарь. Но если жизнь тебе дорога, берегись входить в круг и веселиться с нами. А не то погибнешь.
Но граф Грегори только рассмеялся.
— Я дал себе слово догнать рыцаря в зелёном, — сказал он, — и я сдержу это слово, даже если суждено мне провалиться в преисподнюю. И он переступил через черту круга и очутился в самой гуще пляшущих духов.
Тут все они закричали ещё пронзительней, запели ещё громче, закружились ещё быстрее, чем раньше. А потом вдруг умолкли все сразу, и толпа разделилась, освободив проход в середине. И вот духи знаками приказали графу идти по этому проходу.
Он тотчас же пошел и вскоре приблизился к самой середине заколдованного круга. Там за столом из красного мрамора сидел тот самый рыцарь в одежде, зелёной, как трава, за которым граф Грегори гнался так долго. Перед рыцарем на столе стояла дивная чаша из цельного изумруда, украшенная кроваво-красными рубинами.
Чаша эта была наполнена вересковой брагой, и брага пенилась, чуть не переливаясь через край. Рыцарь-эльф взял в руки чашу и с величавым поклоном подал её брату Грегори. А тот вдруг почувствовал сильную жажду. Поднёс чашу к губам и стал пить.
Он пил, а брага не убывала. Чаша по-прежнему была полна до краев. И тут впервые сердце у графа Грегори дрогнуло, и он пожалел, что пустился в столь опасный путь.
Но жалеть было уже поздно. Он почувствовал, что всё тело его цепенеет, а по лицу расползается мертвенная бледность. Не успев даже крикнуть о помощи, он выронил чашу из ослабевших рук и как подкошенный рухнул на землю, к ногам повелителя эльфов.
Тут толпа духов испустила громкий крик торжества. Ведь нет для них большей радости, чем заманить неосторожного смертного в свой круг и так его заколдовать, чтобы он на долгие годы остался с ними.
Но вскоре их ликующие крики поутихли. Духи стали чтото бормотать и шептать друг другу с испуганными лицами — их острый слух уловил шум, вселивший страх в их сердца. То был шум человеческих шагов, таких решительных и уверенных, что духи сразу догадались: пришелец, кто бы он ни был, свободен от злых чар. А если так, значит, он может им повредить и отнять у них пленника.
Опасения их оправдались. Это храбрый граф Сент-Клер приближался к ним без страха и колебаний, ибо он нёс на себе священный знак.
Едва он увидел заколдованный круг, как решил сразу же переступить магическую черту. Но тут старенький седой эльф, что незадолго перед тем говорил с графом Грегори, остановил его.
— Ох, горе, горе! — шептал он, и скорбью веяло от его сморщенного личика. — Неужто ты, как и спутник твой, приехал уплатить дань повелителю эльфов годами своей жизни? Слушай, если есть у тебя жена и дитя, заклинаю тебя всем, что для тебя священно, уезжай отсюда, пока не поздно. — А кто ты такой и откуда взялся? — спросил граф, ласково глядя на эльфа.
— Я оттуда, откуда ты сам явился, — печально ответил эльф. — Я, как и ты, когда-то был смертным человеком. Но я пошёл на эту колдовскую пустошь, а повелитель эльфов явился мне в обличии прекрасного рыцаря. Он показался мне таким храбрым, благородным и великодушным, что я последовал за ним и выпил его вересковой браги. И вот теперь я обречен прозябать здесь семь долгих лет. А твой друг, сэр граф, тоже отведал этого проклятого напитка и теперь замертво лежит у ног нашего повелителя. Правда, он проснётся, но проснётся таким, каким стал я, и так же, как я, станет рабом эльфов.
— Неужели я не смогу помочь ему раньше, чем он превратится в эльфа? — горячо воскликнул граф Сент-Клер. — Я не боюсь чар жестокого рыцаря, что взял его в плен, ибо я ношу знак того, кто сильнее его. Скорей говори, человечек, что я должен делать — время не ждёт!
— Ты можешь кое-что сделать, сэр граф, — молвил эльф, — но это очень опасно. А если потерпишь неудачу, тебя не спасет даже сила священного знака.
— Что же я должен сделать? — повторил граф.
— Ты должен недвижно стоять и ждать на морозе и холодном ветру, пока не займется заря и в святой церкви не зазвонят к заутрене, — ответил старенький эльф. — А тогда медленно обойди весь заколдованный круг девять раз. Потом смело перешагни через черту и подойди к столу из красного мрамора, за которым сидит повелитель эльфов. На этом столе ты увидишь изумрудную чашу. Она украшена рубинами и наполнена вересковой брагой. Возьми эту чашу и унеси. Но все это время не говори ни слова. Ведь та заколдованная земля, на которой мы пляшем, только смертным кажется твердой. На самом деле тут зыбкое болото, трясина, а под нею огромное подземное озеро. В том озере живёт страшное чудовище. Если ты на этом болоте вымолвишь хоть слово, ты провалишься и погибнешь в подземных водах. Тут седой эльф сделал шаг назад и вернулся в толпу других эльфов. А граф Сент-Клер остался один за чертой заколдованного круга. И там он, дрожа от холода, недвижно простоял всю долгую ночь.
Но вот серая полоска рассвета забрезжила над вершинами гор, и ему показалось, будто эльфы начинают съеживаться и таять. Когда же над пустошью разнёсся тихий колокольный звон, граф Сент-Клер начал обходить заколдованный круг. Раз за разом он обходил круг, несмотря на то, что в толпе эльфов поднялся громкий гневный говор, похожий на отдаленные раскаты грома. Сама земля под его ногами как будто тряслась и вздымалась, словно пытаясь стряхнуть с себя незваного гостя.
Но сила священного знака помогла ему уцелеть.
И вот он девять раз обошел круг, потом смело переступил через черту и устремился к середине круга. И каково же было его удивление, когда он увидел, что все эльфы, которые здесь плясали, теперь замерзли и лежат на земле, словно маленькие сосульки! Они так густо усеяли землю, что ему едва удавалось не наступить на них.
Когда же он подошёл к мраморному столу, волосы его стали дыбом. За столом сидел повелитель эльфов. Он тоже оцепенел и замерз, как и его подданные, а у его ног лежал окоченелый граф Грегори.
Да и все здесь было недвижно, кроме двух чёрных, как уголь, воронов. Они сидели на концах стола, словно сторожа изумрудную чашу, били крыльями и хрипло каркали.
Граф Сент-Клер взял в руки драгоценную чашу, и тут вороны поднялись в воздух и стали кружить над его головой. Они яростно каркали, угрожая выбить у него из рук чашу своими когтистыми лапами. Тогда замерзшие эльфы и сам их могущественный повелитель зашевелились во сне и приподнялись, словно решив схватить дерзкого пришельца. Но сила трилистника помешала им. Если бы не этот священный знак, не спастись бы графу Сент-Клеру. Но вот он пошёл обратно с чашей в руке, и его оглушил зловещий шум. Вороны каркали, полузамерзшие эльфы визжали, а из-под земли доносились шумные вздохи страшного чудовища. Оно затаилось в своём подземном озере и жаждало добычи.
Однако храбрый граф Сент-Клер ни на что не обращал внимания. Он решительно шёл вперёд, веря в силу священного трилистника, и сила та оградила его от всех опасностей.
Как только умолк колокольный звон, граф Сент-Клер снова ступил на твёрдую землю, за черту заколдованного круга и далеко отшвырнул от себя колдовскую чашу эльфов.
И вдруг все замерзшие эльфы пропали вместе со своим повелителем и его мраморным столом, и никого не осталось на пышной траве, кроме графа Грегори. А он медленно пробудился от своего колдовского сна, потянулся и поднялся на ноги, дрожа всем телом. Он растерянно оглядывался кругом и, должно быть, не помнил, как сюда попал.
Тут подбежал граф Сент-Клер. Он обнял друга и не выпускал из своих объятий, пока тот не пришёл в себя и горячая кровь не потекла по его жилам.
Потом друзья подошли к тому месту, куда граф СентКлер швырнул волшебную чашу. Но там они вместо неё нашли только маленький обломок базальта. На нём была ямка, а в ней капелька росы.

Признаться честно, когда я взяла в руки книгу и первый раз ее открыла, я разочаровалась, очень однообразными и какими то размытыми показались мне иллюстрации. Но, начав читать саму легенду, я совсем изменила свое мнение. Иллюстрации Андрея Аринушкина очень подходят этой книге - к такой легенде и нужны нечеткие образы, дымка, туманы и спокойные акварельные краски.

Это легенда про рыцаря-эльфа, рыцаря-призрака, который живет на вересковой пустоши, где кроме него бродят только дикие звери, а люди боятся ходит туда, так как каждый, кто ступит на землю пустоши окажется в плену у рыцаря-эльфа. Он считает эти земли своими.

Двум молодым графам видимо не хватало в жизни адреналина и они решили съездить поохотиться на эту пустошь. Один еще был более/менее благоразумен и отговаривал друга, но второй был совсем отчаянный и не верил ни в каких призраков... и был околдован.

Но как это часто и бывает в сказках и легендах есть все таки средство победить рыцаря-эльфа и разрушить его чары. И хоть эта легенда и шотландская, а не ирландская, в ней таким чудодейственный средством оказывается трилистник! Именно так возможно подойти к рыцарю-эльфу и не поддаться действию его чар. Тот же, кто идет на пустошь без амулета обречен умереть и стать таким же эльфом и служить рыцарю призраку. В детали вдаваться не буду, но легенда очень красивая, такая мистическая что ли... мурашки по коже не ползут, но не по себе становиться) Тут и призраки, и магический круг, и эльфы с феями, духи, колдовской напиток и страшное чудовище в подземном озере, очень спокойное повествование.

Поэтому то я переменила свое мнение об иллюстрациях- только такая вот спокойная акварель способная передать все нюансы подобной легенды - туманная пустошь и в ней черный призрак на черном коне. Теперь этот разворот мне больше всего понравится.

Смотрите и читайте сами: